Руслан Передельский - Чугунные облака

«Где же вы были раньше?»

Первые секунды в ушах стояла удручающая тишина, секунды спустя стали слышны глубокие вдохи и горловые стоны, а потом она почувствовала резкую боль, и опустила глаза вниз.

Над ней нависал незнакомец, ещё более потный. По лбу вниз скатывались капельки пота, в глазах застыл сияющий блеском азарт. Он закусывал губы и не останавливаясь двигал бёдрами, крепкими пальцами сжимая её тонкие ноги.

В последний раз сделав глубокий вдох, Мария уловила запах его пота. Запах его тела.

Запах одного из кровожаднейших людей в истории человечества.

Последней картиной, что она увидела стали негодующие вороны. Последним чувством, что она ощутила стала жуткая боль в области таза и впивающиеся в спину остатки колючей пшеницы.

Последним запахом, что она вдохнула, стал его аромат.

Картина происходящего тем днём всплыла в памяти сидевшего в клетке, как грязное животное в нищенском зоопарке, «убийцы лесополос». Он зажмурился и нервно сглотнул, неистово довольный, будто гурман только что вкусивший десерт от шеф-повара лучшего французского ресторана. Он пытался сдержать улыбку, ведь каждый раз, вспоминая свой первый раз он словно идиот в ней расплывался, выставляя своё обезумевшее лицо во всеобщее обозрение.

– Я раздел её – рыжая пухлая дама, мама девятилетней Маши громко вздохнула, обратив на себя внимание зала. Зрителям казалось, будто она сейчас потеряет сознание, как несколько других женщин пол часа назад. И казалось бы, столько лет прошло, а тот день мама Маши помнила в мельчайших деталях. Свет солнца и жару, как кропотливо её девочка снимала хвостики с черешен и складывала ягоды в ведёрце.

А чудовище видело перед собой её последний взгляд: мутный и наполненный непониманием. Бедняжка так и не поняла, что происходит. Он, кончив, застегнул ширинку и обхватил бездыханное тело крепкими руками, прижав лёгкую головку к мокрой груди. Так и сидел он, обхватив детский труп, совершенно один посреди безлюдного поля где-то пол часа. А может быть и час. Ему казалось, что с той девочкой он провёл вечность.

И именно тогда он познал своё счастье.

Мать Маши вскочила со стула и стремительно подлетела к клетке, между прутьев которой на неё смотрели два довольных стеклянных глаза. Обхватив извивающееся тело, и одновременно поразившись силе и упорству такой хрупкой на вид женщины, офицеры остановили её за несколько шагов до «убийцы лесополос»:

– Мразь! – кричала она, размахивая кулаком в разные стороны – За что ты отобрал её жизнь? Кто тебе позволил забрать жизнь моей малышки? Моей девочки, смысла моей жизни? Человека, ради которого я жила? – в тот момент, перед мокрыми глазами мамы привстал детальный образ дочки: длинные рыжие волосы, умные понимающие глаза и та самая красота, делающая её особенной, единственной на этой планете и неземной. «Немного в нашем мире статных девушек, способных оценить свою красоту по достоинству» – вспомнила она свои слова, когда дочь плакала стоя напротив зеркала – «Ты уникальная, и прошу тебя, никогда не говори что хотела бы быть кем-то другим. Моя любимая Машка, самая добрая девчонка на планете, я уверенна, будет по достоинству оценивать то, что ей подарила природа и Господь».

Маша кивнула и расплылась в счастливой улыбке. С тех пор она никогда не ревела перед зеркалом, разглядывая торчащие суставы и кости.

Ну а в памяти кричавшей в зале суда мамы собиравшая абрикосы невинная дочка, не желавшая зла никому, даже двум жестоким задирам издевающимся над ней, навсегда застынет в своём девятилетнем возрасте. Она будет такой всю её оставшуюся жизнь, серую и лишённую какой-либо радости, приходя в редкие душевные сны, садясь у абрикосы и напевая себе под нос любимую песню Элвиса. Она не изменится, и будет жить с ней вечно.

Убийца плевать хотел на громкие вопли матери. Он продолжил свой детальный рассказ:

– На ней было милое розовое платьице, снять которое не составило труда. И тогда я получил так сильно не хватающее мне сексуальное удовлетворение. Как я уже говорил на прошлых допросах, я не получал удовлетворения ещё с ранних годов. Но секс с умирающим ребёнком стал для меня самым большим наслаждением за всю жизнь. Только я, не дышащая девочка, сердце которой перестало биться и засушливое поле, выгоревшая трава на котором служила нам покрывалом. Спасибо вашей Маше за эти чувства – хихикнуло чудовище.

– ТВАРЬ! – кричала мама – ТЫ СГОРИШЬ В АДУ! ТЫ БУДЕШЬ ГОРЕТЬ ТАМ ВЕЧНО! ТЫ ЗАПЛАТИШЬ, ТЫ ЗАПЛА…