Руслан Передельский - Чугунные облака

Ноги оставили за собой багровый след. Шкаф покойного Виктора окрасился в цвет крови. Десятки каплей стремительно стекали вниз по холодной поверхности.

Неприятным душком в коридор потянул аромат мертвечины, необычный и ни на что не похожий.

– О Господи, где же полиция – сдерживая рвотные позывы ошарашено бормотал директор – Эта Леди V переступила все допустимые границы…

Глава 28 #alwaysisalwaysforever

Июль 1992 года

Здание старого суда больше походило на потрёпанный ветхий сарай, по ошибке построенный в стиле фантазий о роскоши людей двадцатого века. Что только не видели эти стены, чья штукатурка торопливо начала слезать, напоминая кожу ребёнка, схлопотавшего ожог на ярком солнце: и дело по убийству жены, и крупную кражу местного ювелирного магазинчика, и десятки изнасилований невинных провинциальных дам, роняющих слёзы на твёрдой скамье потерпевших. О да, эти стены, если б одним прекрасным днём начали говорить, рассказали бы многое: хватило бы на толстую наполненную тяжкими и не очень преступлениями хронику.

Широкие проспекты засыпанные мелкой песчаной пылью превратились в ад. Единственный крупный город региона напоминал осиный улей, который со всех сил пнули ботинком. Люди стремились растолкать друг друга, ссорились и кричали, делали всё, чтоб увидеть профиль одного из самых обсуждаемых людей последних месяцев.

Тут его называли разными именами, приведём лишь самые приличные и лишённые крепкого мата: лысое чудовище, антихрист, тварь, мразь. Но самое популярное – убийца лесополос. Так его окрестила газета, написавшая статью про первое убийство этого кровожадного создания.

Каждый из скучивавшихся под дверями суда людей готов был порвать его на мелкие кусочки. Ненависть достигла своего предела в двенадцать часов утра, как раз тогда солнце стояло в зените и безбожно палило, и как раз тогда в клетку завели тощего и высокого мужчину, окатывавшего бегающими в разные стороны безумными глазами зал суда.

Как только два крепких офицера, сопровождающих маньяка захлопнули замок клетки зал взорвался. Такого шума эти лысые и тихие земли не видали, должно быть, со времён большого взрыва. А пережили они достаточно: во время Гражданской войны враждующие армии пытались поделить плодовитые на полезные ископаемые земли между собой. Литры крови окропили здешний чернозём, выстрелы эхом разносились по степям. Сейчас же эхом по опустевшему городу проносились яростные возгласы:

– Дайте нам его судить! – кричал разъярённый шахтёр в очках, придерживая старый купленный на местном подобии блошиного рынка берет. Там одеждой затаривались все жители. Были бы хозяева местных заводов щедрее – местные с удовольствием вынесли б из магазинов все коллекции Коко Шанель, будьте уверены. – Мы единственные, кто может осудить мразь, убивавшую наших детей, по достоинству!

Лицо шахтёра залилось багровым цветом. Стекла очков увеличивали яростные красные глаза. Обращаясь к господину судье, он с ненавистью разглядывал сидевшего за окрашенными белой краской прутьями мужчину.

Убийца из лесополос убил семилетнего сына шахтёра. В один майский вечер, в разгар праздника, маньяк предложил мальчику конфеты, заведя его в одну из лесополос. Как результат: маленькое тело расчленено, ноги и руки разбросаны в разных концах посадки. Нашедшая тело, точнее его останки, дама, потеряла сознание и схлопотала приступ. Не каждому дано спокойно пережить подобную жестокость.

Теперь отец не мог спокойно жить, из раза в раз виня себя в смерти единственного сына. Все жители региона жили в страхе, не отпуская далеко детей. А он один раз решил сделать исключение, впоследствии ставшее роковым.

Тощий силуэт продолжал обводить глазами кричащую толпу. Что он испытывал, хотите ли знать? Гордость. Эти напыщенные дамочки с трёхметровыми начесами превратились в безумных обезьян. Сдержанные и культурные мужчины изрыгали самые грязные маты. Люди сняли с себя маски и позволили ярости руководить ситуацией. А сколько слёз, сколько рыданий по глупеньким наивным малышам! Вы только посмотрите: пожилая дама упала на колени, заревев точь-в-точь как орангутанг:

– Моя девочка, что ты с ней сделал, животное? – вопила она, не заметив как пара полицейских подхватила её под руки и потащила к выходу.

«Леди, какая ИЗ, уточните?! У меня было много девочек – кто-то пухлее, кто-то стройнее или худощавей. Некоторые умерли быстро и безболезненно. Один удар и мимолётная потеря сознания, напоминающая вспышку молнии. Некоторые погибали в страшных муках и неистовом страхе, и скажу вам честно, это самые приятные моменты моей жизни. Испытывать возбуждение, наблюдая как они кричат…»