Руслан Передельский - Чугунные облака

Сейчас же по мэрии можно пускать готовящихся к турниру спортивных бегунов – дистанцию наматывать. И таким чувствовал себя я, но не выдыхался. Загадка, сверкающая светлыми волосами спереди подкалывала.

Белое платье повисло в воздухе за деревянной дверью. Девушка зашла в комнату.

Золотая табличка висела на входной двери:

«Городской архив. Пресса»

«Наконец я тебя догнал!»

Взгляд быстро окинул архив: повсюду бумаги, укрывающие паркет как толстый слой снега. В воздухе пахнет пылью, которая тут укрывает все шкафы комнаты. А их тут было много – они стояли в ряд, как линии в школьных тетрадках. Папки и документы на полках были перерыты, будто в них совсем недавно кто-то копался, пылко желая найти нужный документ. Войдя в комнату я сразу же наступил на лист старой пожелтевшей газеты. След от моей туфли остался на бумаге. Рядом с ней лежал тонкий прозрачный файл. Должно быть, недавно кто-то достал страницу из него.

«Жестокое убийство пятнадцатилетней девочки в чаще леса. Труп у озера – жители негодуют». «Май 1976 года» – над напечатанным жирным шрифтом заголовком виднелась дата. Несмотря на столь давнее время издания газета прекрасно сохранилась: жёлтая бумага крошилась на пальцах, но текст был весьма чётким. Сердце колотилось от фотографии снизу. Лес, зелёная трава, в которой виднелся силуэт тощей девчонки: короткие шорты и сандалии одетые на босую ногу. Из-под живота трупа вытекала лужа крови. Внезапно обессилившие руки выпустили лист, неторопливо полетевший вниз, раскачиваясь в воздухе как маятник.

Я наклонился, подняв следующую вырезку, очутившуюся под моей ногой. Строчки из газет заставили забыть блондинку, расстроившуюся в воздухе сразу за дверью:

«Нападение дикого зверя. Погиб шестнадцатилетний школьник. Изувечено всё тело» -публикация за 1991.

«14 летний мальчик со вспоротым животом» – 1956 год.

«Девочку заживо спалили после уроков. Зверство в тихом омуте» – 1959 год.

К газете прикреплена фотография симпатичной девчонки. Блондинка с волнистыми волосами. Улыбается, пухлые губы открывают белоснежные зубы. Я знаю её… Это же…

Жар на этот раз прожигал кожу. Я увидел в коридоре девушку, спаленную заживо в 1959. Сомнений не было – чересчур яркая внешность, вбитая в память как металлический гвоздь. Сердце колотилось как динамит, отсчитывающий секунды до мощного взрыва. Голова варилась как суп, висящий в котелке над костром. В глазах темнело, шкафчики и полочки архива укутывала тьма, бумаги под ногами также ныряли под неё, пол задвигался как экскаватор на станции метро.

Я не хотел верить в существования чего-то, назовём эту дрянь так. То, что не поддаётся моим знанием и то, что вызывает жар сковывающий тело. То, от чего руками хочется вцепиться в голову пытаясь прогнать прочь все эти мысли.

Но не выходит.

Я не хотел верить, но память выдвигала, как туз при игре в «Дурака», видео из школьного туалета. Разбивающиеся зеркало, взлетающий в воздух, как пушинка, тяжёлый парень. И десятки убийств, произошедших в этом городе ещё задолго до Адрианы.

Газета за газетой, страничка за страничкой, строчка за строчкой – насколько хватало глаз, везде разбросанные статьи, и в каждой угрожающее сведение об убийстве подростка, привлекающее внимание крупным шрифтом:

«Расчленённый мальчик»

«Мать сходит с ума спустя три месяца после убийства дочери»

«Пропавшая девочка найдена мёртвой в лесу»

Разные даты, разные люди, и одна огромная тайна, которую скрывает этот город. Я собирал вырезки из газет как осенние листки на натюрморт, одна за другой, взглядом окидывая жуткие известия.

Руки тряслись. Листы не заканчивались, они уходили под шкафы и медленно падали с полок. Новые, один за другим.

Сколько их тут?

Тяжело дыша я в ужасе поднимал голову к потолку, надо мной угрожающе вздымались высокие шкафы. Их сотни, может быть больше. Листок – на каждом новое убийство. Прямо завязка триллера, продающегося на дальней полке магазина с пометкой «18+». На каждом листе мои сверстники, гибнущие и сейчас. В голову лезли миллион личностей кровожадных убийц, и каждый вариант казался безумнее предыдущего.

«Двенадцатилетняя ученица не вернулась домой с библиотеки. Изуродованное тело закинуто на острые ветви сосны»

… и следующим мог стать я. Андрей, Макс – новые страницы запросто вместятся рядом с этой неаккуратной чередой, никто даже и не заметит. Следующей могла стать Ева.

А кто даёт гарантию, что на следующее утро её тело не найдут закинутым на высокие сосны?