Руслан Передельский - Чугунные облака

«Кхе-кхе»

Тяжёлый надрывистый кашель заполонил собой всю комнату. Девушка даже и не пыталась мило прикрыть рот рукой, кашляя всё громче и громче.

Знали ли вы, что я ненавижу насекомых больше всего в жизни?

Знаете что? Я тоже не знал. До этого вечера. До того, как парад необъяснимых фантасмагорий продолжился.

Из тени, заполонившей собой область левого глаза девушки выглянул маленький белый трупный червь, стремительно свалившись на пол. Кашляя, блондинка выпускала из своего рта жутких тварей один за другим. Они вылетали сквозь губы – обслюнявленные, встревоженные, направляясь резкими толчками ко мне.

Кашель прикатился. Незнакомка сомкнула губы, в то время как черви выпадали сквозь зеницу глаза десятками. Послушной чередой, как рота солдат, один за другим. Некоторые цеплялись за щеку, шевеля маленьким хвостиком в разные стороны, некоторые заслоняли путь остальным тварям рядом с веком. Личинки прорывались к свету сквозь замкнутые губы, хвостиком пробиваясь сквозь уста.

Отвращение. По телу будто прокатился заряд тока, усиливая желание выплеснуть нутро наружу. Каждый миллиметр кожи шевелился и становился дыбом от вида ползущих в мою сторону насекомых. Несмотря на отсутствие одного глаза, девочка продолжала рыдать. Черёд личинок прервался: все они барахтались среди куч газет, толкая друг друга и желая протиснутся дальше.

Бледная кожа становилась чернее, как в видео, показывающем процесс загара в ускоренной съёмке. Бледные дрожащие руки, лицо, длинная шея – всё становилось темнее. Будто подготавливаясь к следующей невероятной картине.

От тощего тела вверх начал вздыматься дым.

«Господи, вот бы пожарная сигнализация сработала»

Тонкая струйка неторопливо поднималась прозрачной полоской, исходя от рук. Я вздрогнул, грохнувшись на задницу увидев как пламя охватило ладони. Как буйные языки быстро заполонили руки, плечи, ноги. Как они погрузили в себя тонкую ткань платья. Как светлые идеальные локоны начали сгорать словно солома в ангаре. Незнакомка издала дикий вопль, полный… нет, не ужаса, не страха. Боль, шокированный вопль передающий ощущения огня, охватившего всё тело. Он пролетел в коридор, отбившись от высоких потолков и величественных стен. Прозвучал в архиве, звенел в моей голове.

Кожа медленно превратилась в пепел, напоминавший страницы книги брошенной в костёр. Огонь испепелял её, а она продолжала кричать.

Паника. Не зная что делать, как угомонить нарастающий страх, осушивший горло и колотящий тело будто в горячке, я закрыл глаза плотно обхватив уши ладонями, но визг прорывался даже сквозь них. Он будто резал мой мозг острым ножом, разрезая на мелкие кусочки. Голова взрывалась от боли, а тело словно также покрывал огонь. Жар доносился от горевшей блондинки; я чувствовал как пот стекает по спине, по лбу.

Тело дрожало, а сам я вжимался крепче в твёрдую стенку шкафчика.

Животный ужас – именно животный – такое знакомое чувство, поразившее меня своей резкостью в эту пятницу. Ощущая его ты перестаёшь быть человеком, ты безвольный комок, пустое пространство, прозрачное облако. Тебя сдавливают со всех сторон тиски а мозг выключается анализируя увиденный ужас.

Ты думаешь что не переживёшь это. Ты закрываешь лицо руками, желая спрятаться в уютной темноте до конца дней. Ведь там изувеченный труп подростка, сгорающая до тла невероятной красоты девушка.

Ведь там поджидает тот самый ужас.

Каждый раз, думая о характере своего страха передо мной восставал меняющийся симбиоз, принимающий новые формы. Каждый раз страх был чем-то неопределённым, формирующимся и меняющимся. Но, кажется, теперь я знаю как выглядит мой страх. Точнее, я знал, свернувшись клубочком в углу городского архива. Этот страх медленно сводит меня с ума – об этом я размышлял, уговаривая себя открыть глаза. Я не мог этого сделать. Я хотел оставаться в темноте, ощущая безопасность до конца жизни.

Но свет проник внутрь.

Никакой девушки в помине. Никаких личинок и глаза. Никакого пламени. Лишь газеты, журналы и газеты, укрывающие холодный паркет.

«Уже сошёл с ума»

Уперевшись руками об пол я поднялся. Руки дрожали, ноги тоже. Проходясь по газетам я бросил последний взгляд на злосчастную комнату.

Выйдя в коридор я перешёл на бег, желая уйти подальше от этого места. Крик стоял в ушах до сих пор, даже когда по всему коридору раздавался стук каблуков моих туфель:

«Ток-ток-ток»

Глава 14 #paparazzi