Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

— Хорошо. — Он согласно кивнул. — Давай отвезем ее домой.

Они вылезли из грузовика и двинулись к Палачу. Температура воздуха упала еще ниже.

— Миссис Крикмор, — позвал Захария, — давайте заканчивать!

Рамона не шевелилась.

— Миссис Крикмор! — снова крикнул священник, стараясь перекричать завывание ветра. А затем остановился как вкопанный. Прямо за поворотом, между стволами сосен, виднелось мерцание, похожее на голубые огоньки. Захария глядел на них, не в силах сдвинуться с места.

Рамона вышла на дорогу и повернулась к приближавшемуся нечто.

— Я вижу это! Бог мой, я вижу! — заголосил за спиной у священника Стентон. Сам Захария видел только мерцающие голубые полосы и поэтому крикнул:

— Что там? Что ты видишь?

Но Стентон, казалось, потерял дар речи. Он издал невнятное мычание, а затем согнулся под очередным порывом ветра, пронесшимся со скоростью курьерского поезда.

Рамона видела все очень ясно. Грузовик-пикап, отороченный синим пламенем, беззвучно скользил по дороге. Когда он оказался достаточно близко, она увидела, что стеклоочистители автомобиля работают вовсю, а за ними виднеются два лица: мужское и женское. На голове у женщины красовалась шляпка, а ее круглое, как яблоко, лицо лучилось в предвкушении многочисленных удовольствий на вечеринке с танцами. Вдруг морщинистое загорелое лицо мужчины исказилось, словно от внезапной боли, а руки, отпустив рулевое колесо, обхватили голову. Голубые фары неслись прямо на Рамону, застывшую посреди дороги.

— В сторону! — диким криком прорезался голос Стентона.

Рамона протянула руки по направлению к голубому грузовику и тихо проговорила:

— Нет страха. Нет боли. Только мир и покой.

Ей показалось, что она слышит шум двигателя и визжание шин в тот момент, когда грузовик заскользил и начал съезжать с дороги. Женщина в шляпке отчаянно пыталась дотянуться до руля. Мужчина рядом с ней корчился от боли и беззвучно кричал.

— Нет страха, — повторила Рамона; грузовик был уже менее чем в десяти футах от нее. — Нет боли. Только мир и покой. Будьте свободны. Будьте свободны. Будьте...

В тот момент, когда голубое пламя приблизилось к ней вплотную, она услышала отчаянный крик Стентона и почувствовала ужасную боль в голове (ту самую боль, что почувствовал два года назад Джо Ролингз). Рамона ощутила растерянность и ужас женщины. Она крепко сжимала челюсти, подавляя в себе крик агонии. В следующую секунду объятый голубым пламенем грузовик на полной скорости врезался в нее.

Захария и Стентон так и не поняли, что именно они увидели далее. Впоследствии они ни разу не говорили друг с другом на эту тему. Соприкоснувшись с женщиной, грузовик сдулся, как воздушный шарик, и превратился в голубой туман, который начал медленно всасываться в тело Рамоны, как вода в губку. Стентон рассмотрел все детали — грузовик, лица пассажиров, — в то время как Захария только почувствовал чье-то присутствие, видел вихрь голубого тумана и ощущал странный запах горящей резины. Оба они видели, как пошатнулась Рамона Крикмор в тот момент, когда голубой туман окружил ее, и схватилась за голову, будто опасаясь, что она вот-вот взорвется.

Затем все закончилось; то есть абсолютно все. Ветер шумел и шуршал опавшей листвой. Вокруг царил полный мрак. Однако горящий синим пламенем грузовик, продолжал стоять перед глазами Сэма Стентона, и доживи он до ста лет, ему все равно не забыть жуткой картины исчезновения призрака в теле женщины-колдуньи.

Рамона, шатаясь, сошла с дороги и опустилась на колени. Долго-долго двое мужчин не решались сдвинуться с места. Захария слышал свой голос, шепчущий Двадцать третий псалом. Спустя некоторое время он заставил себе пройти немного вперед. Послышался тихий стон.

Священник бросился к Рамоне Крикмор, Сэм Стентон за ним. Лицо женщины посерело, а из нижней прокушенной губы сочилась кровь. Она обхватила живот и смотрела на мужчин широко открытыми, испуганными глазами.

Стентона как будто ударили обухом по голове.

— Боже праведный, — только и смог он произнести, — она же вот-вот родит!

Сражающийся с домашним заданием по арифметике черноволосый десятилетний мальчик неожиданно поглядел в окно. Мягкое, приглушенное пение ветра стихло, и лес заполнила глубокая тишина. Он увидел голые ветви, качающиеся на фоне серого ломтика неба, и его тело затрепетало от радостного возбуждения. Мальчик отложил карандаш, тетрадь, книгу и поднялся с пола. Что-то не так, он понял, что-то изменилось. Он подошел к окну и присмотрелся внимательнее.