Роберт Стайн - Пропавшая девушка [litres]

Удалось ли им найти что-нибудь важное? Со мной они этим не поделились.

Мне было паршиво, так паршиво, что совсем не хотелось с ними разговаривать. Но разве у меня был выбор? Я оказался единственным свидетелем, единственным, кто мог рассказать полиции, что произошло.

Закончив давать показания, я не поверил своим ушам: они посоветовали всем вести себя как обычно, будто ничего не случилось.

– Мы напали на его след, – сказали они.

Может, врут?

Они сказали директору не закрывать школу. Сказали, что усилят патрулирование. Сказали, что занятия должны продолжаться. Но как же так?

Когда родители отвозили меня домой, я не в силах был говорить. Странное дело, но я во всем винил себя.

Не тяни я с убийством Ангела…

Теперь я знал, что готов. Знал, что у меня не дрогнет рука. Знал, что смогу убить его завтра ночью. Недрогнувшей рукой.

Вести себя как обычно? На следующий день в школе ничто не казалось обычным, особенно из-за копов, торчащих под каждой дверью.

Олифант провел собрание на тему того, что случилось с Диего. Это тоже нельзя было назвать обычным. Он много говорил о безопасности в классах. Я слушал его не шибко внимательно. Не могу вспомнить, что он тогда говорил. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь еще смог бы.

В зрительном зале ощутимо веяло страхом, в непривычной тишине сквозило напряжение.

Вести себя как обычно. Ну не бред ли?

После уроков я нашел Пеппер в нашем рабочем кабинете – она стояла за высокой кипой старых ежегодников. Я сбросил на пол рюкзак и прошел к столу.

– Вот, ведем себя как обычно. В точности как сказал Олифант. – Я вздохнул. – Как думаешь, мы сможем когда-нибудь чувствовать себя как обычно?

Пеппер пожала плечами.

– Что слышно насчет Диего? Есть новости из больницы?

– Состояние критическое, но стабильное.

Она оттянула за бока свою голубую шапочку.

– Что это должно означать?

Я покачал головой:

– Не знаю. Но врачи только это и говорят. Наверное, стабильно – это неплохо.

Она накрыла рукой мою ладонь.

– Майкл, ты ужасно бледный.

– Не могу не думать о… – Я не договорил.

– Давай сменим тему. Понимаешь? Чтобы как обычно. Давай поговорим обо мне.

– Как хочешь, – пробормотал я.

– Знаешь, что меня бесит? – спросила она.

– Что?

– Бесит, что все твердят мне день напролет, как я здорово выгляжу в этой шапчонке. Ой, Пеппер, какая клевая! Ой, Пеппер, где такую достала? Ой, как мне нравится! Неужели все мои знакомые такие бессовестные лицемеры?

– Они к тебе со всей душой, – возразил я. – И ты действительно милая в этой шапочке.

– Заткнись.

– Люди к тебе добры, а тебя это злит?

– Меня все злит, – буркнула она и стукнула кулаком по ежегоднику, взметнув тучу пыли. – Со всей душой, как же. Шапка им моя нравится! А сами довольны, что не нужно любоваться лысой страшилкой.

– Неправда, – сказал я. – И вообще, твои волосы потом отрастут.

Пеппер долго молчала, глядя в окно. Наконец она снова повернулась ко мне.

– После всего, что произошло, ты еще грезишь о Лиззи Уокер?

– Давно ее не видел, – солгал я. – Мы будем смотреть эти старые ежегодники, или как? Честно говоря, неохота, но, может, так мы сумеем отвлечься от… всего этого.

– Ладно. Посмотрим ежегодники. На вот, держи подарочек, – Пеппер вручила мне небольшую упаковку.

– Салфетки?

– Ну-у, в последний раз, когда мы смотрели эти старые альбомы, ты весь обчихался. Так что…

– Спасибо, – сказал я, бросив салфетки на стол. – Откуда начнем?

Она сняла с верхушки кипы один из ежегодников и положила на стол между нами.

– Почему не начать с этого? 1950 год.

– Ого. Почти семьдесят лет назад, – сказал я.

– У-у, да ты и считать умеешь.

Я угрюмо посмотрел на нее.

– Пеппер, от твоих шпилек мне лучше не работается.

– Извини.

Она подняла обложку старого ежегодника и раскрыла его где-то на середине. От книги тянуло затхлостью, как из чулана на чердаке. Пеппер указала на страницу с фотографиями.

– «Выпуск 1950 года», – прочитала она. – Тема: «Волшебник страны Оз». – Она прыснула. – Посмотри на этих ребят. Девчонки все так коротко стрижены. Вау. А эти длинные юбки. У меня такое бабушка носит.

– Нужно разместить несколько этих фоток в блоге, – сказал я. – Они такие классные.

Пеппер листала страницы в обратном порядке. Лица, снятые семьдесят лет назад, смотрели на нас.

– Вроде наши ровесники, а с виду гораздо старше…

– Это потому, что парни сплошь в пиджаках и галстуках, – сказал я.