Ребекка Роанхорс - Вампиры не стареют - сказки со свежим привкусом [сборник litres]

– Куда-то собралась?

– На вечеринку, – отвечает Джульетта. – Не могла бы ты, не знаю… – Она жестом указывает на себя, словно Элинор владеет каким-то волшебством превращений, а не просто хорошим вкусом. – Помочь мне?

Элинор смеется мягким, как дыхание, смехом, не глядя на часы. Рэгги подождет. Она подталкивает ее к туалетному столику.

– Садись.

Джулс опускается на мягкий стул перед зеркалом с подсветкой, всматриваясь в ряд помад, расставленных у заднего края, в то время как Элинор встает позади нее. Они обе выделываются, конечно же; она никогда не понимала логики этого мифа. Джульетта изучает свою сестру в отражении – та на три года старше, и, когда они рядом, разница очевидна.

Волосы Элинор светло-серебристые, глаза глубокого оттенка синего – цвета летних ночей, в то время как у Джульетты волосы тусклые, скорее похожие на солому, чем на лунный свет, а глаза грязно-голубого оттенка. Но это еще не всё. У Элинор такая улыбка, при виде которой хочется улыбнуться в ответ, а ее голос хочется слушать и слушать. Она всё то, чем Джулс хочет быть, всё, чем она надеется стать. После.

Она помнит прежнюю Элинор, конечно же. Прошло всего несколько лет, и правда в том, что Элинор всегда была изящной, красивой. Но, вне всяких сомнений, сейчас стала еще более . Словно ее первое убийство взяло то, кем она была, и выкрутило звук до предела, сделав всё острее, сильнее, заметнее.

Джульетта задается вопросом, какой станет она, когда звук будет выкручен на полную катушку, какие ее части станут громче. Она надеется, что это не будет голос в ее голове, сомневающийся во всем, и не нервная энергия, которая словно завладевает ее конечностями. Тогда ей уже повезет.

Пальцы Элинор скользят по ее волосам, и она чувствует, как ее плечи расслабляются, напряжение тает. Она не знает, вампирская ли это сила или просто сестринская.

– Эл, – говорит она, прикусывая щеку. – На что это было похоже?

– М? – произносит ее сестра мягким, воркующим голоском, проверяя, достаточно ли нагрелись щипцы для завивки.

– Твое первое убийство.

Это слово не производит эффекта оглушительного хлопка. Мир не цепенеет и не замирает. Элинор не прекращает делать то, что делает. Она просто произносит:

– А.

Словно ей вдруг всё становится ясно про Джулс.

– Это и вправду так важно?

Элинор задумывается, а потом медленно пожимает плечами:

– Это важно настолько, насколько ты сама считаешь. – Она накручивает прядь волос Джулс, закалывая остальные шпилькой. – Кто-то верит, что это просто вход, что не имеет значения, какой именно ты выберешь, ведь ты просто пройдешь через него. – Она творит свое волшебство, превращая непослушные волосы Джулс в аккуратные локоны. – А кто-то считает, что дверь определяет то место, что находится за ним. Что это формирует тебя.

– А что думаешь ты ?

Элинор откладывает щипцы для завивки в сторону, разворачивает Джулс к себе и одним пальцем приподнимает ее подбородок.

– Я думаю, лучше, если это имеет значение.

Мягкая кисть скользит по ее скулам.

– Для папы это ничего не значило, – говорит Джулс, но Элинор щелкает языком:

– Конечно, значило. Он взял своего лучшего друга.

У нее внутри всё перевернулось. Она этого не знала.

– Но он говорил…

– Люди много чего говорят. Но не всё из этого правда. – Элинор макает тонкую кисточку в бутылек с жидкой подводкой. – Закрой глаза. – Джулс закрывает, чувствуя щекотание там по линии роста ресниц. – Мама пошла по другой дороге, – продолжает Элинор. – Она взяла парня, который не принимал отказа. Это были последние слова на его губах, когда он умирал. – Она издает короткий тихий смешок, словно рассказывая шутку.

Джульетта открывает глаза.

– А что насчет тебя?

Элинор улыбается, ее идеальные красные губы слегка приоткрываются.

– Малколм, – мечтательно произносит она. – Он был красивым. И печальным. – Она смотрит в зеркало мимо Джулс. – Он не боролся, даже в самом конце, и выглядел таким умиротворенным, когда всё закончилось. Словно спящий принц. Некоторые люди хотят умереть молодыми. – Она моргает, возвращаясь к себе. – Но есть и те, кто оказывает сопротивление. Самое важное – ни в коем случае не дать им уйти.

Джулс опускает взгляд на коллекцию губных помад на туалетном столике, тянется к коралловому, но Элинор отводит ее пальцы на два тюбика правее, к глубокому оттенку – ни красному, ни синему, ни фиолетовому. Она переворачивает тюбик и читает надпись на дне: