Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

– Здесь маленький город. Это была просто небольшая авария. Люди постоянно попадают в аварии.

– Моя мама сказала, что твоя мать была очень удивлена. Как будто тормоза отказали в самую последнюю секунду, – сказала Миша.

Она говорила тихим голосом, по-видимому, из своей спальни. Выдержав долгую паузу, она добавила:

– Мы должны остановиться. Если что-то произойдет с моей мамой, я не хочу больше жить. Я правда не хочу этого, МакКенна. Ничего из этого не будет того стоить.

– Я знаю! Я так же себя чувствую. Я никогда себя не прощу, если что-то случится с моей мамой. Но, Миша, – предупредила я, – ты знаешь, что произойдет, если мы остановимся.

– Знаю, – всхлипнула она. – Но это я сыграла в эту дурацкую игру с Вайолет. Я должна умереть. Моя мать ничего не сделала. Если с ней случится что-то плохое, это будет моя вина. Я не хочу этого. Я бы взяла всю ношу на себя.

Я не хотела продолжать разговор, слушая, как Миша сама себя заводит. Необходимо было успокоить ее в течение следующих трех дней и вернуть ей гнев против Вайолет, который был у нее осенью, чтобы она была активным участником своего же спасения. Я велела Мише проверить, горит ли до сих пор свеча, и сказала, что позвоню ей позже.

Мы слышали, как уходили полицейские; Генри заказал себе другой «Убер». Он заверил меня, что, несмотря на сосульку в торговом центре и аварию, приключившуюся с нашими с Мишей мамами, он съездит к дому Вайолет измерить стену.

– Мы не должны сдаваться. Они хотят, чтобы мы сдались, так как знают, что мы сможем их остановить, если попробуем. Обещай, что не передумаешь насчет вечера вторника.

Взгляд его зеленых глаз был серьезен, и меня снова поразило, каково было различие между ним реальным и моим представлением о нем, когда он еще был звездой спорта старшей школы Уиллоу. Перед его выпуском Генри выглядел так, будто никогда не переживал чего-либо серьезного в своей жизни, – из-за этого я находила его несколько поверхностным. Теперь же он был готов совершить незаконное вторжение в чужое владение и выполнять на морозе безумные задания. Генри осознавал риски, связанные с местью за смерть сестры, – и все равно был готов на них пойти.

Я сомневалась, так как Генри просил меня совершить то, что я только вчера обещала Трею не делать. Хотя я и понимала, что у меня нет другого выбора, кроме как сразиться с Вайолет на ее вечеринке, просьба Генри ощущалась как низкое предательство Трея.

– Я не стану, если и ты не станешь, – ответила я. Пока я смотрела, как Генри садится на заднее сиденье такси, подъехавшего к нашему дому, мне показалось забавным, что он только три дня назад узнал правду о роли Вайолет в смерти его сестры и уже казался более готовым мне помочь, чем Трей, узнавший о происходящем сразу после смерти Оливии. Готовность Генри действовать была безрассудной, но я бы хотела, чтобы Трей относился к настоятельности нашей миссии так же чутко, как и Генри.

Генри сдержал свое слово и позже тем же днем прислал мне фотографии, сделанные у дома Симмонсов. Забор, окружавший их участок, был ровно 142 сантиметра в высоту, что позволяло нам перебраться через него с помощью трехступенчатой лестницы. Если в ближайшие четыре дня мы не испытаем аномальной жары, падение по другую сторону стены смягчит снег. По оценкам Генри, расстояние от забора до задней части дома через огромный сад Симмонсов было примерно размером с футбольное поле. Была вероятность, что нас заметят, если семья Вайолет пристально наблюдает за садом, но расстояние не было настолько большим, чтобы замерзнуть насмерть, прежде чем добраться до дома.

Другими словами, это было выполнимо. Перебраться через забор было куда проще, чем обойти систему охраны. Но моя кожа головы снова начала покалывать, едва я поднесла к глазам фотографии, сделанные у задней части дома. Я не могла сказать наверняка, было ли это знаком верно выбранного направления или предупреждением – быть осторожными на входе с задней стороны дома. Я видела огромный сад Вайолет прежде, он виднелся из кухни и с террасы, но никогда не смотрела на него с другой стороны. Если и было что-то, что я должна заметить, на фотографиях Генри было довольно сложно определить, что это. Все кусты роз и растения были покрыты снегом.

«Это свершится», – писал мне Генри, подтверждая верность плану действий на вечер вторника.

Возможно, он был заинтересован в снятии проклятья лишь из-за сильного желания отомстить. Мое сердце трепетало оттого, что Трей не хотел противостоять Вайолет из-за страха, что кто-то из нас попадет в еще большие неприятности, а это могло бы помешать нам быть вместе. Но я чувствовала себя более уверенной в нашем успехе под Новый год, зная, что Генри проделает этот длинный путь со мной.