Клайв Баркер - Сияние во тьме [сборник litres]

Позже, в ду́ше, он пребывал в паршивом настроении, и его не улучшило то, что Феликс, здоровенный придурок из параллельного класса, решил совсем его огорчить.

– Эй, Бильбо, не забудь помыть свой милипизерный писюн! Если сможешь найти, конечно, – Феликс помахал собственным пенисом, который был больше, чем у Альберта, по крайней мере вдвое.

Альберт опустил голову и почувствовал, как его щеки краснеют. Он был в тысячу раз умнее Феликса и наверняка добьется успеха в жизни, а Феликс будет работать в транспортной компании или еще на какой-нибудь тупиковой работе, разжиреет от бургеров или сопьется.

Но сейчас они стояли в замызганной душевой с белой плиткой, и единственное, что имело значение, – это что у Феликса было больше мышц и член крупнее. Если, конечно, не считать враждебного присутствия бесформенной твари, сидевшей между шкафчиками и туалетом. Она следила за Альбертом, который с горящими щеками, склонив голову, стоял под струей воды.

Феликс пару раз скрутил полотенце и шлепнул им Альберта по заду. Альберту нужно было лишь произнести слово, мысленно сформулировать команду. Разорвать его на куски. Вместо этого он схватил собственное полотенце, сунул под струю и намочил. Когда Феликс стал отходить, Альберт скрутил полотенце, сделав из него твердую сосиску, двинулся за Феликсом и сказал:

– Слышишь, говнюк?

Феликс резко обернулся, уголки его губ поднялись в гримасе ожидания и раздражения. Прежде чем он успел что-либо сделать или сказать, Альберт ударил его тяжелым, как дубинка, полотенцем по члену. Уголки рта Феликса опустились, и он упал на колени на плитку и заскулил как щенок. Собрав все силы, Альберт обрушил дубинку ему на спину. Звук удара отскочил от стен, и по телу Феликса прошла дрожь.

– Завали хлебало, на хрен! – крикнул Альберт, скрутив влажное полотенце еще сильнее.

На спине Феликса, там, куда пришелся удар, проявился широкий темно-красный рубец. Альберт снова собрал силы, начиная от самых пальцев ног, и еще раз взмахнул полотенцем, обрушив его точно в то же место, с такой силой, что Феликс завалился вперед и, дрожа, остался лежать на животе.

Кожа над бедром лопнула, и на мокрый пол засочилась струйка крови. Альберт прицелился еще раз и попал в рану так, что она открылась, забрызгав полотенце кровью. Затем бросил его, наклонился и схватил влажное полотенце Феликса, которым тот недавно вытирался. Подняв глаза, он увидел пять-шесть парней – те стояли в проходе и пристально за ними следили.

Он обмотал полотенце Феликса вокруг своих бедер. Теперь пора было сказать что-то, что все запомнят и повторят, когда будут рассказывать об этом друзьям и в соцсетях, но ему ничего не приходило в голову. К счастью, Феликс пришел ему на помощь. Не отрывая щеки от плитки, он пробормотал:

– Я тебя… убью… ты, долбаный…

Не успел Феликс придумать подходящий эпитет, как Альберт его перебил:

– Тебе может так казаться. Но если ты как следует подумаешь, если ты способен рационально мыслить, то поймешь: это не слишком хорошая идея. Если ты что-то попытаешься сделать – умрешь сам. Это я тебе обещаю.

Выходя из душа, Альберт заметил, что двое парней достали телефоны. К счастью, они успели снять только его последнее заявление.

Так и вышло. Остальным было не до того, чтобы следить за происходящим, кроме того, все случилось слишком быстро. Тем не менее последний диалог Феликса и Альберта сохранился для потомков. И хотя среди учеников ролик стал вирусным, никому из взрослых он на глаза не попался, а Феликс был не из тех, кто в слезах побежит к директору. И он не пытался выполнить свою угрозу и убить Альберта.

Альберт много думал том, что случилось. Он никогда ни к кому не применял физическое насилие и не имел никакого желания повторить это. Если ему этого захотелось, было бы логично заподозрить, что поступить так его заставило существо, а теперь оно стремилось пролить еще больше крови. Подобные истории имели место, по крайней мере в кино.

Но Альберт был уверен – дело не в этом. Единственное, чем существо повлияло тогда в ду́ше, так это самим своим присутствием: оно служило своего рода гарантией, и Альберт об этом знал. Если бы Феликс решил прыгнуть на него с ножом, у Альберта имелся выход. Одно его слово – и проблема будет решена, без малейшей вероятности того, что его заподозрят в том, что совершит тварь.

Теперь он понимал это существо. За время, что прошло с тех пор, как он его призвал, он пару раз чувствовал некий намек на контакт и, время от времени, при определенном освещении, на определенном фоне мельком видел его самого.