Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

– Старейшина Майлс велел, чтобы ты поторопилась. Ты должна быть здесь, когда зазвонит полуденный колокол, и не позже. Иначе он вышлет за тобой всадников.

Алис хотела возразить, но прикусила язык.

– Спасибо, мистрис Майлс. Вы очень добры.

Мать ждала возвращения Алис и, увидев у нее в руках пустую корзинку, молча повернулась и удалилась в спальню. Алис могла бы объяснить, что не успеет дойти до старого дома, закопать сверток, забрать лекарство и проделать весь долгий путь обратно до полудня. Тут нужно в два раза больше времени. Но она видела, что Матери уже все равно. От нее исходил кислый запах, и пахло еще чем-то, о чем Алис даже думать не хотела. Ничего не поделаешь – у нее столько времени, сколько есть. Остается надеяться, что ее не поймают там, где не должны видеть. Она пройдет через поля и, если понадобится, через лес. И специально подвернет лодыжку, чтобы объяснить, почему задержалась, если дойдет до этого.

Добравшись до ворот Ограды, Алис увидела торчащий в одном из фургонов обоза Паула зад самого противного охранника по имени Форд. Из всей неприятной компании стражей он был хуже всех: не упускал случая воспользоваться своей властью, когда речь заходила о передвижения торговцев, а тем более детей Гвениса.

Верхняя часть туловища Форда скрылась в фургоне, где он, без сомнения, рассматривал товары и тайком забирал себе понравившиеся. Бети восседала на козлах одной из повозок и очень удивилась, увидев Алис в такую рань. Она помахала девушке рукой и заулыбалась. В другом фургоне сидел Сиан. Алис сразу же ощутила исходящий от юноши сильный гнев. Видимо, он точно так же терпеть не мог Форда, как и она сама.

Паул стоял позади Форда, уперев руки в бока, и ожидал, пока стражник закончит осмотр. Торговец взглянул на Алис и, поймав ее взгляд, подмигнул ей, ухмыльнулся и изобразил ногой, как дает Форду под зад. В другое время Алис засмеялась бы, но сейчас она только слегка улыбнулась и помахала рукой, прежде чем двинуться дальше. Тревога за Мать росла в ней, как разлившаяся река в половодье.

Пройдя через ворота, Алис устремилась прямиком к роще вязов, служившей границей, за которую ни одному уроженцу Гвениса или Дефаида не дозволялось заходить. Девушка сняла варежки, чтобы срезать несколько полосок скользкой коры, и холод сразу же сковал ей пальцы. Одновременно она прислушивалась и выглядывала деревенских. Но над заснеженными полями стояла тишина. Мать предупредила, чтобы она следила за местными охотниками на оленей. Они заходят намного дальше других поселян, двигаются очень тихо и сумеют заметить ее раньше, чем она обнаружит их присутствие.

Одна из дорог вела от Дефаида к старым фермам и дальше, но Алис сошла с нее. Оставив тропу по правую руку, девушка скрылась за деревьями. Петляя, она теряла время, но зато никто ее не увидит.

Так она шла примерно милю, перепрыгивая через узкие канавы и уворачиваясь от нависших ветвей. Пот тек с нее ручьем, ей было жарко, несмотря на зимний холод. Наконец деревья расступились, и перед Алис открылись луг и пахотные поля, которые когда-то обрабатывались, но давно уже поросли сорняками. Теперь она была на виду, как тот кролик, которого она показала Рену, когда бедное животное прыгало по снегу.

Первый из домов представлял собой печального вида постройку, вросшую в землю, посеревшую и неживую, со скособоченными ставнями. Следующий был такой же, и тот, что за ним. Наконец Алис добралась до здания, запомнившегося ей с самых первых месяцев жизни в Дефаиде. На случай, если она заблудится, сказала Мать, пусть ищет дом с белой дверью. Не облупленной, не потрескавшейся, не бледно-серой или грязно-пепельной. Эта дверь чистого белого цвета. И труба у дома целая, не провалившаяся.

Вот и он. Не сказать чтобы дом выглядел прекрасно, но все-таки неплохо. И пригоден для жилья, хотя пустует уже столько лет. Ставни висят прямо и ровно, плотно закрыты, так что, какой бы ветер в них ни ломился, какая бы буря ни бушевала, они выдержат. Интересно, сколько раз Отец тайком приходил сюда. Много, наверное, если судить по состоянию дома. Алис долго настороженно оглядывалась по сторонам. Мир вокруг был тих и спокоен, разве что над головой слышался шум крыльев пролетавших птиц. Она обошла здание и увидела дуб, все такой же огромный, каким он ей запомнился. В обхвате дерево было широченным, как ворота амбара, а переплетенные ветви, казалось, с силой тянулись в разные стороны, стремясь оторваться друг от друга.