Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

– Что за тетя?

– Странная такая, по-моему. Она плыла, так тихо. Она мне и раньше снилась.

– Когда?

– Последний раз, когда я был на пастбище. – Рен наморщил лоб, вспоминая. – Я был вон на том поле, под деревом, про которое я тебе говорил. Я думал, тетя настоящая, так мне казалось, но потом я проснулся.

Алис уставилась на Рена. Инид и Мадог, видимо, решили не рассказывать сынишке о пожирателях душ. Но как ребенку защититься, если он не знает, чего бояться? Но потом Алис резко одернула себя. Где ей понять, каково быть родителями? Что хорошего принесет ребенку предупреждение? Если пожиратели душ захотят его забрать, они точно его заберут.

– Тетя сказала, как ее зовут?

Рен заулыбался:

– В этот раз нет, а в прошлый – сказала.

Алис снова остановилась и резко повернулась к Рену:

– Как ее звали, ты помнишь?

– Конечно, помню. Ее звали Анжелика, и она попросила, чтобы я не забыл ее имя. И что я должен прийти и отыскать ее.

Алис стиснула ручку мальчика так крепко, что он взвизгнул.

– Прости, Рен. Послушай, никому в Дефаиде не рассказывай про этот сон. И про то, что ты видел плывущую женщину. – Она встала перед ним и взяла его за плечи: – Если ты еще раз увидишь такую женщину, Рен, обещай мне, что убежишь.

Завидев издалека фигуру Инид, Алис поняла, что та в крайней тревоге. Алис с мальчиком приблизились к Ограде, и при виде матери Рен бросился вперед. Инид хотела было побежать ему навстречу, но Алис увидела, что Мадог положил жене руку на плечо, и она осталась на месте, ожидая, когда мальчик сам подбежит к ней. Инид пощупала сыну лоб и протянула руки, чтобы обнять его, глядя на Алис поверх его плеча. Мадог наклонился и взял мальчика на руки, чтобы отнести его домой.

– Я попозже приду к тебе, – сказала Инид, обращаясь к Алис.

– Ага, – ответила Алис. Обязательно нужно будет рассказать Инид о снах Рена.

Когда Алис добралась домой, ее встретил Отец. Он направлялся за Ограду за дровами. На кухне было холодно и темно.

– Мать неважно себя чувствует сегодня, – сказал он и ушел.

Алис не сомневалась, что не сможет заснуть, однако заснула, хотя сон ее был неспокойным. Ей снился не Провал в земле, а плывущие женские фигуры в снегу и грязи. Они состояли из листьев и ветвей. Посреди этого сна ее словно встряхнули, чтобы она проснулась. Но было еще слишком рано, не время просыпаться. Огромная тяжесть давила на конечности, в то время как другая сила тянула Алис вверх. Она с трудом открыла глаза и попыталась что-то сказать.

– Проснись, дитя, ты нужна мне.

Алис почувствовала, как чья-то рука сжала ей плечо, и подняла взгляд. Перед ней стояла Мать – или, вернее, некое ее подобие. Алис никогда ее такой не видела. Мать была в ночной рубашке, а черты ее обычно спокойного, сурового лица странным образом заострились. Волосы – всегда, сколько Алис помнила, уложенные в пучок и тщательно заколотые на затылке, – теперь разметались по плечам, длинные и спутанные.

– Еще рано, дитя. Но я больна и нуждаюсь в твоей помощи. Одевайся и приходи на кухню.

Выходя, Мать задержалась ненадолго в дверном проеме, но потом ушла.

По-видимому, Алис понадобилась ей для выполнения какой-то работы, поэтому девушка оделась потеплее. На ноги она натянула две пары шерстяных чулок, чтобы не замерзнуть в снегу. Она чуть не забыла свисток, но в последний момент захватила его с собой.

Мать сидела за кухонным столом. Она ничего не ела. Перед Алис она поставила чашку крепкого чая и тарелку с толстым ломтем черного хлеба и сыром:

– Еды немного, дитя, но подкрепиться надо. Поспеши.

Она кивнула Алис, как всегда коротко и резко, но девушка сразу же поняла, что с Матерью что-то неладно, и в груди у нее сжался комок страха. Ей до сих пор никогда не приходилось волноваться по поводу Матери. Мать никогда не болела. Но сейчас она так стискивала живот руками, будто пыталась удержать там внутренности.

– Я хочу, чтобы ты сходила на старое место.

Алис на мгновение перестала жевать, но знала, что нет смысла задавать вопрос: лучше просто дождаться продолжения.

– Нужно принести кое-что из погреба. То, что здесь хранить опасно. И вот еще что…

Мать оперлась руками на стол и с усилием встала. Она пошла в их с Отцом спальню и вернулась с небольшим свертком, завернутым в несколько слоев грубой ткани. Сняв с крюка корзину, она положила туда сверток. Алис следила за перемещениями Матери и одновременно жевала, даже не чувствуя вкуса соленого сыра и лежалого хлеба. Мать снова опустилась на стул, поставив корзину перед собой на стол: