Влада Молнева - Ангелы плачут в июне [litres]

Он остановил взгляд на черном шелковом шнурке с аккуратным серебряным распятьем, украшавшим мою шею.

– А эта штука не могла натереть до болевых ощущений? Хотя красноты не видно.

В голосе собеседника не было уверенности, но я знала, какой ответ он хочет услышать.

– Все может быть. Возвращайся к своей даме, пока она снова не начала фантазировать на наш счет. Обещаю больше вам не мешать.

Алан помолчал, потом неожиданно признался:

– Не хочу я туда возвращаться. Тошнит от ее лицемерия. Может, ты пойдешь в спальню? Там большая удобная кровать, а я лучше здесь. Не люблю секонд-хенд.

– Можно подумать, ты ей ни разу не изменял.

Он поморщился:

– Не в этом дело. Кто платит, тот и заказывает музыку. Могла бы другое место для забав подыскать, если уж так не терпелось!

– Хорошо, уступаю место, но к твоей наложнице не пойду – она не в моем вкусе. Посижу на кухне, все равно больше не усну.

– На кухне?! Значит, утром я не завтракаю, – хмыкнул парень, с облегчением укладываясь на мое место. Испачканную подушку он просто перевернул.

Я уединилась на большой, размером с мою квартирку в Лесогорске, кухне Войнича и до утра не сомкнула глаз, перебирая в памяти подробности ночного кошмара.

Пока ясно одно: Лариса пытается мне что-то сообщить. Вот только что? И успею ли я разгадать ее послание вовремя?

В маленьком офисе на Тверской было светло и по-домашнему уютно. У окна за компьютером сидела симпатичная сероглазая брюнетка в строгом деловом костюме.

Пятнадцать лет назад она была Катей Муромовой, сейчас табличка на двери представляла ее как адвоката – Екатерину Васильевну Писареву. Напротив находился кабинет ее мужа – нотариуса. Такой вот семейный подряд.

Молодая женщина посмотрела на меня и неуверенно улыбнулась:

– Доброе утро, вы записаны на консультацию?

Секретарше в приемной я сказала, что у нас личная договоренность о встрече. Девушка красила губы и была настолько поглощена своим занятием, что не стала отвлекаться на уточнения. Похоже, к Екатерине Васильевне клиенты толпами не валили.

– Доброе утро. Нет, я по личному вопросу. Меня зовут Злата Мелихова. Я хочу поговорить с вами о Ларисе Малининой.

Прямолинейность – не лучшее мое качество, тем более в общении с юристами, но интуиция подсказывала, что здесь нужно действовать именно так.

Екатерина Васильевна побледнела, но быстро взяла себя в руки.

– О ком, простите? – А вот дрожь в голосе удалось унять не сразу.

– О Ларисе Малининой, вашей подруге детства, пропавшей пятнадцать лет назад шестнадцатого июня девяносто седьмого года, – спокойно объяснила я.

Больше попыток сохранить самообладание не было. На ее бледном лице проступила испарина. Испуганный взгляд метнулся в сторону закрытых дверей. Наверное, раздумывает, стоит ли позвать мужа.

Признаюсь, я адвокатов представляла себе несколько иначе: более выдержанными и владеющими собой.

– Вы вообще кто? Покажите документы! – потребовала Писарева не слишком уверенно.

– Я не представитель правоохранительных органов, если вы об этом, не частный детектив и шантажировать вас тоже не намерена.

Катя снова покосилась на дверь, нервно уточнив:

– Тогда кто вы?

Элементарный вопрос для обычного человека, но вот как на него ответить мне, чтобы поверили и не упекли в специализированное медицинское учреждение?

– Вы смотрели сериал «Говорящая с призраками»? Так вот, я кто-то вроде Мелинды Гордон. Лариса пытается передать через меня послание, но чтобы его понять, нужна ваша помощь.

Екатерина наконец овладела собой и теперь смотрела на меня чуть ли не с жалостью.

– Вы ошиблись адресом, девушка! Вам нужен не адвокат, а психиатр! – Она решительно потянулась к телефону.

Я вздохнула, не люблю бить ниже пояса, но придется.

– К счастью, вам он не потребовался. Значит, угрызения совести не мучили. – Я подошла, села в кресло напротив и продолжила: – Мне нужно знать, что произошло в вашем доме шестнадцатого июня тысяча девятьсот девяносто седьмого года?

– Семнадцатого! – дрогнувшим голосом автоматически поправила юрист Писарева.

– Шестнадцатого, – с улыбкой поправила я. – Когда Лариса выходила из дома, она посмотрела на отрывной календарь, такой же висел в вашей гостиной. Днем Лариса зачем-то вышла во двор и обратно уже не вернулась. Пропала, да еще в вашей одежде. Утром она неосторожно пролила на платье молоко, поэтому вы дали ей свои джинсы и футболку. Отсюда версия, что ее похитили по ошибке вместо вас. И письмо с требованием выкупа тут пришлось как раз кстати, ваших рук дело?