Влада Молнева - Ангелы плачут в июне [litres]

Лариса болезненно поморщилась.

– Не расколюсь!

– Вот и правильно, – одобрила Катя. – Ты ведь хочешь спасти Данильчика! Представляешь, как он будет нам благодарен!

В комнату заглянула высокая рыжеволосая девочка чуть постарше – Вика.

– Письмо готово! – Она положила на стол белый конверт. – Все слова вырезаны из разных газет, и никаких отпечатков пальцев – я была в перчатках! Катя, готовься, через полчаса приедет Марк. Он тебя спрячет, как договаривались.

– Я‐то готова! А вот некоторые… – девочка выразительно посмотрела на подругу.

Лариса испуганно вздернула острый подбородок и тихо призналась:

– Я в порядке, только немного не по себе. Не умею врать.

– Тогда просто помалкивай! Мол, ничего не видела и не слышала, – распорядилась старшая из сестер. – Иди, брось письмо в ящик.

– Давай я схожу, – предложила Катя.

– Нет, пусть Лариса отнесет! – сурово возразила Вика. – Каждый должен внести свой вклад, она и так ничего не делает.

Лариса молча взяла конверт, аккуратно обернутый целлофаном, и скрылась в прихожей.

Вика проводила ее недовольным взглядом и повернулась к сестре:

– Не надо было ее втягивать, она же мямля – расколется.

– Не расколется. Ради Данильчика она на все пойдет! – Девочка с нежностью посмотрела на плакат с изображением Даниила Валентинова.

– Ну и где ее носит? – Вика раздраженно посмотрела на часы.

Катя выглянула в окно, но оно выходило на задний двор. Почтовый ящик виден не был. В поле зрения попала лишь прогуливающаяся с коляской соседка.

– Пятнадцать минут прошло! Она уже должна была вернуться!

Но Лариса больше не возвращалась, никогда…

Глаза взрослой Кати Муромовой блестели от невыплаканных слез, совсем как у той перепуганной неожиданным срывом всех планов двенадцатилетней девочки.

– Сначала мы решили, что из-за того, что Лариса вышла в моей одежде, Марк просто перепутал ее со мной. Он дружил с Викой, а нас фактически не знал. Глупейшая версия – Лариса ведь не глухонемая, могла внести ясность, но мы тогда просто хватались за соломинку. А потом он сам приехал в назначенное время и, разумеется, ничего не знал. Вика предположила, что Лариса могла уйти домой, но вскоре позвонила ее сестра Алина, вот тогда нам стало очень страшно. Мы соврали ей, что Лариса в ванной, бросились искать маму, а она…

– Выработала стратегический план, – со вздохом закончила я и, вспомнив странные вопросы Гали, спросила: – Катя, а что случилось с гитарой Ларисы?

– С гитарой? – Девушка подняла заплаканное лицо. – Не знаю, видела потом где-то в доме. Там и осталась, наверное, с собой мы ее точно не забирали. А может быть, мама Малининым отдала, не помню.

– А письмо? Почему вы его не вытащили, ведь ваша мама о нем не знала?

Катя смахнула набежавшие слезинки и снова отвернулась:

– Да просто забыли. Не до него было. Я потом пыталась рассказать маме, но она велела говорить все, как мы договаривались, а об остальном просто забыть. А мы были просто глупыми испуганными детьми! Что мы могли сделать?!

Вика, по словам сестры, на неделю улетела в Германию, но встреча с ней уже не представляла для меня особого интереса. Пора возвращаться в окрестности Лесогорска. Разгадка, как и тело Ларисы, по-прежнему где-то там.

Войнич терпеливо ждал на парковке.

Я улыбнулась.

– Кто бы мог подумать: ты – мой личный водитель.

Он смерил меня ледяным взглядом и возразил:

– Скорее надзиратель, а если понадобится, стану тюремщиком!

– И палачом?

Он усмехнулся:

– Ты снова читаешь мои мысли. Что-нибудь узнала?

– Ничего существенного. Катя, Вика и Лариса были дружно влюблены в мальчика с обложки журнала – Даниила Валентинова. Слушали его записи, переписывали тексты песен в девичьи тетрадки, обклеивали стены плакатами с его сладкой улыбкой.

– В двенадцать лет, не рановато ли? – засомневался Алан.

– А ты когда влюбился впервые? Двенадцать – самое то. А звезды экрана намного привлекательнее нескладных прыщавых одноклассников. Так вот, Валентинов был серьезно болен, ему требовалось дорогостоящая операция за рубежом. В «Пионерской правде» писали. Там же был указан расчетный счет и нужная сумма – семь тысяч четыреста пятьдесят долларов.

– Знакомая цифра.

– Да, девочки, посовещавшись, нашли способ спасти любимого: решили инсценировать похищение одной из сестер Муромовых и получить нужную сумму обманом.

– И они не ревновали друг к другу?