Роберт Чамберс - Пенумбра. Шесть готических рассказов.

Дрозд пел свою песню в чаще неподалёку, и я решил выйти на веранду, чтобы послушать его песню. Через мгновение всё повторилось, только на этот раз звук был немного дальше, и я решил отправиться в путь.

Я вновь услышал этот далёкий шепот в лесу, и я последовал за ним, потому что знал, что это поёт моя возлюбленная Изольда. Когда я вышел на тропинку, отходя от главной дороги чуть ниже подлеска, я начал сомневаться, но красота ночи уже почти поглотила все звуки, и ночные дрозды звали меня из глубины чащи.

В сиянии звёзд, среди зарослей травы, полевых цветов, блуждали странные тени, хоть и не было луны, чтобы окрасить их в полноценный чёрный цвет. Луг и ручей, поля и травы — всё вокруг было освещено бледным свечением. Подобно тысяче солнц, планеты свисали с высокого купола неба; они смотрели на округу, словно тысяча очей. Я шел по пояс утопая в мокрой, серебряной траве, пробираясь через отцветший клевер и сухие заросли овса, мимо сладкой, пурпурной, дикой сливы, пока низкий гул водопада, доносившийся с дамбы, не оповестил меня о том, что дальше ходу нет.

Но я и не подумал останавливаться, поскольку ночной, влажный, холодный воздух был наполнен ароматом лилий, что стайками роились на низких, извилистых склонах во влажном, исполненном росой, луговом грунте. Где-то вдалеке раздался сонный клич водоплавающих птиц. Я спустился к озеру. Путь бы ясен, и я не учёл лишь спутанную траву, что норовила сбить меня с ног, и мелкую живность, что сновала у меня под ногами. Ночные дрозды умолкли, но я не хотел оставаться один. Высокие, длинные, сочтённые тени преследовали меня, но это оказалась пушистая норка, что бежала рядом со мной, возможно возвращаясь к себе домой, или напротив, убегая от неминуемой смерти, или же вовсе сама выслеживала добычу. Я никогда не видел этих мелких лесных зверьков по ночам. Я начал задумываться — куда они все так торопятся и почему все бегут в одном направлении? Кусты дёрнулись и оттуда выпрыгнул заяц. Когда деревья вокруг меня стали чуть ниже, два лиса тихо пробежали по сухой листве. Чуть дальше целая толпа живности вывалилась из подлеска — за ними бежала рысь, сверкая своими глазами-угольками. Она не обращала внимания ни на крупного лося, ни на меня, флегматично устремившись на север. Она просто мчалась вперёд.

— Интересно, почему? — задал сам себе я немой вопрос, очень удивлённый таким поведением животных. Не было же вроде в округе никакого лесного пожара, или стихийного бедствия. Если Баррис был здесь до меня, мог ли он видеть тоже, что и я? Вряд ли. Даже два полка пехоты не могли напугать столько лесных жителей, чтобы заставить их вести себя подобным образом.

— Какого чёрта происходит…? — подумал я, разворачиваясь всем корпусом в пол оборота, чтобы лучше разглядеть убегающую кошку. — Что же всё-таки заставило зверей вести себя так странно в эту пору ночи?

Я посмотрел на небо. Его безмятежная пульсация мигающих звёзд успокаивала меня, и я смело шагнув в узкую полоску ельника, простирающуюся до самого береза Озера звёзд. Дикая клюква и какие-то высокие кустарники путались у меня под ногами, ветки мокрыми розгами били по голени, а толстые еловые иглы царапали лицо, когда я прокладывал свой путь через сплошные заросли мшистых стволов, спотыкаясь почти через шаг, пока не добрался до усыпанного мелкой галькой берега озера.

Хотя ветра и не было, мелкая рябь всё равно скользила по поверхности озера, и я слышал, как прибой бьёт о камни. В бледном звёздном небе тысячи лилий распустили свои бутоны, словно приветствуя небесный простор. Я пробежался по берегу, то и дело переводя дыхание, и посмотрел на противоположный берег. Брызги и всплески вдоль берега, всё выше, выше, и выше, пока водная гладь, которую будто покрывала невидимая, сверкающая плёнка, не растворилась, и брызги воды не стали доставать до моего локтя. Я не мог понять, что происходит. Уровень воды явно рос на глазах, но нигде точно не было дождя. Вода пребывала по всему берегу. Вот она уже на уровне осоки. Сорняки за моей спиной, что росли на берегу, тоже уже почти погрузились в воду. Лилии, словно лодки, качались на волнах, дрейфуя на поверхности воды, то утопая, то поднимаясь из воды пока всё озеро не превратилось в сплошное поле из лилий. Как сладок и глубок их аромат… А потом вода начала медленно уходить, и волны отступали, отливая от берега, пока снова не появились мелкие, шлифованные, белые камушки; их поверхность сверкала, и казалось, что это самоцветы. Ни одно животное, даже тяжелый лось не мог вызвать такой прилив, если конечно в озере не было кита, или большого судна. Может, озеро подпитывается ещё откуда-нибудь? Возможно, дождь был где-то очень далеко? Я не находил другого рационального объяснения этому, и всё же, когда я пересёк дамбу, я не увидел чтобы в её желобе было много воды. Когда я осмотрелся, подул слабый ветерок, и поверхность озера стала вновь наводняться бутонами лилий. Ольха шумела подле меня. Я слышал дыхание леса у себя за спиной. Ветки шумели, хлёстко наседая друг на друга.