Бентли Литтл - Университет [litres]

Но он – не Стивенс. Это не может стать единственным смыслом его существования.

А если таким мониторингом теперь займется само государство? Ведь реальная версия произошедших событий существует, и именно поэтому Элинор не уволили. Кто-то где-то переговорил с большими шишками в TRW, и после этого было решено, что регистрация десятков тысяч кредитных карточек в Университете Брея была «технической ошибкой».

И это несмотря на то, что для этого она написала специальную программу.

И ей дали возможность исправить эту «ошибку».

По крайней мере, у одного из них есть работа. Университета в Брее больше не существовало, и у Эмерсона работы не было. Но он разослал свое резюме во все университеты Южной Калифорнии, так что работу рано или поздно найдет.

А то, что он пропустит семестр, позволит ему «повысить производительность» в том, что касается списка его публикаций. Можно, например, написать статью о том, как чтение романов ужасов готовит читателей к смерти, потере близких и природным катаклизмам. Или что-нибудь в этом роде.

А еще Йен подумал о том, чтобы выпустить собственную антологию ужасов, но решил, что пусть лучше образцом подобного творчества останется работа Стивенса. Вот его долг перед этим человеком.

А он может попробовать написать роман.

Часто, сидя за компьютером, Йен ловил себя на том, что думает об эпилоге к роману «Сияние», в котором Венди, Дэнни и Халлоран мирно ловят рыбу на берегу озера на фоне сельской идиллии. Может быть, ему тоже стоит найти какое-нибудь сельское местечко подальше от городского шума и гама и жить там до конца дней своих, ловя рыбу, гуляя и наслаждаясь природой?

А потом он вспоминал об Элинор и понимал, что как ни заманчиво все это звучит, но в его случае это не сработает.

Они – городские жители. Всегда ими были, и навсегда ими останутся.

Через две недели после описанных событий Элинор переехала к нему на постоянной основе. В середине декабря Йен получил предложение места в Университете Фуллертона.

Накануне Рождества он сделал Элинор предложение, и она его приняла.

После того как все закончилось, они подробно обсудили свои дела.

– Думаю, мне придется проучиться еще один семестр, – сказал Джим. Он посмотрел на Фэйт. – Хочешь, пойдем в Фуллертон?

– От этого места дурно пахнет. – Она покачала головой.

– Тогда куда? Ведь ты же хочешь, чтобы мы учились вместе?

– Конечно, – улыбнулась Фэйт, прижимая его к себе.

Семестр для них закончился раньше времени, и они разослали документы в несколько университетов в Калифорнии и Аризоне, а потом Джим привез ее в Вильямс, но спали они, ради его мамы, в разных комнатах и в разных кроватях.

Они занимались этим каждую свободную минуту – ночью в машине, днем на прогулках, в доме, когда мама уходила, – но, хотя он любил Фэйт, а Фэйт любила его, что-то было не так, чего-то им не хватало.

Джим знал, чего именно, но не хотел признаваться в этом даже себе, а с Фэйт он притворялся, что все прекрасно, удивительно и он страшно счастлив.

На третьей неделе декабря Паркер получил ответы из всех университетов, в которые послал свои документы. Его ждали в университете Аризоны, в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса и в Уэйкфилде. Он рассказал ма и Фэйт об Аризоне и Лос-Анджелесе, показал им письма, но ни словом не обмолвился об Уэйкфилде и спрятал письмо оттуда в сарае на полке с удобрениями. У него появилось то же самое пугающее ощущение, которое он испытал летом, прежде чем вернуться в Брею, но сейчас в этом знакомом ощущении было что-то успокаивающее.

Той же ночью, после того, как ма и Фэйт заснули, Джим прокрался в сарай.

Достав письмо и держа его в одной руке, он стал мастурбировать.

На следующий день позвонил брат Фэйт, Кит, и сообщил ей, что ее приняли в Университет Аризоны, в Ирвайн, в государственный калифорнийский в Нортбридже и в Уэйкфилд. Финансовую поддержку были готовы оказать Аризонский университет и Уэйкфилд.

– Уэйкфилд? – переспросил Джим.

Фэйт кивнула и отвернулась.

– А я даже не знал, что ты послала туда документы…

Она посмотрела на него, на его маму и промолчала.

Когда Джим повел ее в сарай и показал ей его собственное письмо из Уэйкфилда, его ма готовила ланч.

– И что же мы будем делать? – спросил он, сделав глубокий вдох.

– Думаю, нам не стоит туда идти.

– Тогда зачем ты посылала туда документы?

– А зачем ты их посылал? – Она покачала головой. – Это же опасно.