Л Льюис - Живая в смерти

— Самое время для духов и призраков, — заметил он. — Полагаю, теперь ты расскажешь мне побольше. Что тебя беспокоит?

Его друг, не сводивший глаз с указателя, собрался с мыслями.

— Ты когда-нибудь видел один и тот же сон два или три раза? — ответил он вопросом на вопрос.

— Нет, — сказал Эйстон, — но я встречал людей, которые утверждали, что с ними это бывало. Большинство оккультистов считают, что повторяющиеся сны — это неосознанные воспоминания из прошлых жизней.

Кэри фыркнул.

— Да, я знаю, но дело не в воспоминаниях. Послушай, старина, думаю тебе необходимо самому увидеть этот сон. Есть история, касающаяся здешних вод, я расскажу ее, ибо искренне верю, что она с ним связана. В прошлом году в июле — я тогда строил плавучий дом и прочел обо всем в местной газете — две девушки ходили по Норфолкским озерам на ялике с навесом. Они отправились в долгое плаванье: их суденышко — редкое в этих местах — время от времени видели в разных районах. Обычно подруги снимались с места ночью или рано утром, чтобы избежать высоких волн и не столкнуться с прогулочными катерами, которые, как ты знаешь, не всегда находятся в опытных руках.

Из-за этой привычки они оказались здесь между полуночью и часом ночи. Было слишком темно, чтобы искать причал, и в любом случае девушки смертельно устали, так что пришвартовались в первых попавшихся зарослях камыша и сразу же легли спать. Возможно, в спешке они не закрепили веревку: на рассвете люди видели, как ялик дрейфовал по озеру с опущенным навесом. Смотритель причала подплыл к нему в лодке, чтобы разбудить хозяек и забрать их на берег, но обнаружил, что одна из девушек крепко спит, а второй нет на месте. Естественно, он решил, что та высадилась на побережье, но ее подруга, окончательно пробудившись, взволнованно спросила о ней. Смотритель предположил, что девушка сошла на берег ночью, не потревожив спящей, и ялик уплыл именно в это время. Когда же после целого дня поисков, включая расспросы на всех пришвартованных поблизости судах, пропавшая не объявилась, все сочли, что она упала за борт во сне, отчего судно ушло в дрейф.

Как неустойчивый ялик не зачерпнул при этом воды и как не проснулась ее подруга — было неясно, но горе выжившей было столь велико, что не оставляло места для подозрений. Она поселилась в местной гостинице, не желая оставаться на лодке в одиночестве, пока шли более тщательные поиски.

Короче говоря, пропавшую так и не обнаружили, несмотря на использование неводов и помощь сотен туристов, которые исплавали озера вдоль и поперек, зондируя дно, что не доставило трудности: глубина здесь всего четыре или пять футов.

Эйстон несколько минут греб в молчании. Участвуя в подобных беседах, он старался слушать, внимательно и хладнокровно, ибо из собственного опыта знал, как часто наводящие вопросы и уточнения сбивают собеседника с толку и мешают изложению фактов.

Наконец, когда стало ясно, что Кэри не собирается продолжать, он заметил:

— Прежде я отлично знал эти воды, и, насколько помню, ил здесь глубокий и мягкий. Это вполне может объяснить пропажу тела.

— Проклятый ил! — последовал раздраженный ответ, а затем искреннее извинение: — Прости за грубость, старина! Но ты понятия не имеешь, через что я прошел! Четыре раза за десять дней — каждую ночь, что я спал на верхней койке, рядом со мной был труп — чудовищно разложившееся, но все же живое тело. Оно жестикулировало — умоляло о чем-то, подплывало ближе и ближе!

— Осторожней, — предупредил Эйстон, пока их лодка шла в волнах сумрачного тумана. — Если это зрелище так тебя потрясло, то лучше остановись. Впрочем, ты меня заинтриговал, и я хотел бы во всем разобраться. Если хочешь, можно не спать всю ночь. Полагаю, на борту есть еда и пиво.

— Видишь ли, — подвел итог Кэри, потягивая восьмую порцию виски с содовой. — Все это выше моих сил, и ты единственный, к кому я мог обратиться. У меня нет опыта в подобных делах, и, скажу честно, я жутко напуган. Ужасает не столько мерзкий вид гниющего трупа, сколько осознание, что я сплю и не могу проснуться.

В первый раз это продолжалось всего минуту или две, но мне хватило. В конце концов, я сумел открыть глаза и пришел в себя, буквально утопая в поту. Вторая и третья ночи оказались еще хуже. Не в силах поднять веки, я мечтал о пробуждении, а когда наконец смог проснуться, обнаружил, что вишу в пелене зеленоватой воды, глядя на корчащееся, изъеденное червями тело. Позапрошлая ночь была ужасней всех. Я никак не мог стряхнуть сон! Я пытался, господи, Эйстон, пытался изо всех сил! До крови кусал пальцы… Вот шрамы — настоящие шрамы на физическом теле. Я вспоминал, как заснул, свою позу и мебель, сверкающую в свете лампы, которую оставил зажженной, но так и не смог вернуться в реальность. Все, что я видел, было настоящим: зеленая, клубящаяся вода и неторопливые рыбы. Прежняя жизнь осталась за барьером, невидимым и неосязаемым, и мне показалось, будто смерть настигла меня. Только когда гниющие губы разомкнулись в попытке заговорить и изо рта выплыл угорь, я очнулся от кошмара и впервые в жизни потерял сознание, а может, мне это приснилось. Я очнулся на полу, там, где сейчас твое кресло. Слава богу, был день. Сегодня я впервые сюда вернулся, а тогда сразу же написал тебе. Прошлую ночь я провел в Ярмуте.