Дарья Беляева - Долбаные города [СИ]

— Ребята, — сказал я. — Если у кого совершенно нет суицидальных тенденций, лучше закончить это путешествие сейчас. Я хочу, чтобы вы понимали: все это опасно. Вдруг кто-то здесь только притворялся мазохистом все это время?

Лия пнула меня под коленку.

— Ты!

— Мне больно!

— Эй, — крикнул водитель. — Детишки, вы садитесь или нет?

Лия прошла в салон автобуса.

— Кто-нибудь еще? — спросил я, потирая колено. — Я хочу, чтобы вы решили. Никогда не поздно повернуть назад. Я могу отправиться туда и сам. Потому что я истеричка и потому, что я не имею права подвергать опасности других. А еще потому что стелс это такая техника, которая…

— Тебе не доступна, — сказала Вирсавия. Они все прошли мимо меня, спокойно и решительно. Я подумал: это означает одно из двух. Мы повзрослели или же деградировали в бесстрашное состояние от семи до одиннадцати лет, когда живешь в кино с непременным хеппи-эндом.

Когда я проходил мимо, водитель спросил:

— Вы — те Ахет-Атоновские подростки?

— Ага, — сказал я. — Хотите автограф?

— Я для этого староват. Но дочка моя вас обожает. Особенно Лию и Рафаэля.

У него было абсолютно безволосое, потное лицо. Он был похож на младенчика, упустившего шанс вырасти, и сразу мне понравился. Я сказал:

— Ладно, Рафаэль и Лия ей что-нибудь подпишут. Эй, ребята, у вас есть бумажка?

— У меня есть книжка, — сказала Лия. Она запустила руку в рюкзачок, и я испугался, что вместо книжки она достанет пистолет. Но Лия вытащила труд великого модерниста Виана «Волшебная сказка для не вполне взрослых».

— Как ее зовут?

— Ширли.

— Необычное имя.

Лия и Рафаэль подписали книжку, и я передал ее водителю.

— Куда едете, детишки?

— В Элизиум, — ответил Эли.

— Хотим всестороннее рассмотреть возможность поступить в Йель.

— Да какие там возможности, — водитель поцокал языком и мягко пустил автобус в путь. Я занял место рядом с Эли, он уступил мне сидение у окна, как Леви где-то месяц назад, и почему-то от этого простого воспоминания стало больно.

Я взял телефон и принялся писать Сахарку, я спрашивал, что нам делать, как защититься, как вытащить Леви, как пробраться к культистам незаметно, и где в Йеле они, собственно, находятся. Сахарок последовательно оставлял все мои вопросы без ответа. Я даже не был уверен, что он прочитал два десятка моих сообщений.

— Никакой помощи от тебя, — сказал я. Эли положил руку мне на плечо.

— Все будет в порядке, — сказал он. — Мы разберемся.

Эли улыбнулся мне, и я понял, что он вправду так считает. Впервые за долгое время. Ему просто хотелось что-нибудь исправить. Я обернулся к Лие.

— Эй, серьезно, ты подарила девчонке свою книжку? Ты что натерла страницы сибирской язвой?

Лия вытащила один наушник.

— Не твое дело, Шикарски.

Она помолчала, но я ждал ответа. Наконец, Лия сказала:

— Если девчонке нравлюсь я, она должна быть жесть какой несчастной.

Лия отвернулась к окну, и я последовал ее примеру. Эли говорил:

— Мы посмотрим на план, подумаем, где он. Ничто не мешает нам посмотреть все, если мы будем достаточно незаметными. Главное, чтобы мы успели. Может, этот твой Сахарок еще ответит. На самом деле у нас очень простой план. Он сработает.

— Нам четырнадцать, — сказал я. — Все наши планы априори тупые.

— Даже слово «априори» — тупое.

Мы засмеялись, и я подумал, как отчетливо не хватает рядом Леви. Тоска была почти нестерпимой, в тот момент я знал, что сделаю все, что угодно, чтобы Леви был в порядке.

(Но ведь мистер Гласс вылечит его, этого мистер Гласс хотел. А какой ценой?).

Я смотрел в окно на расплывающиеся янтарные огни фонарей, сквозь которые мы неслись. Крохотные фермочки на окраине мироздания, пустые остановки, провода, струящиеся от башен электропередач — все такое бесконечно унылое, а оттого тревожащее. Казалось, эта дорога никогда не закончится.

— Тебе бы поспать, — сказал Эли. — Еще почти четыре, блин, часа.

— Сон для слабаков, — сказал я, а потом до меня вдруг дошло. Поспать! Поспать это то, что мне нужно! Мой второй информатор после Сахарка существовал теперь исключительно во снах и галлюцинациях. И если уж я отчаялся настолько, чтобы бомбардировать сообщениями параноика, то почему бы не отчаяться настолько, чтобы поговорить с мертвецом? Я закрыл глаза, но сон не шел. Я представлял плавно текущую дорогу с желтым язычком посередине, меня приятно покачивало, но я совершенно не чувствовал, что погружаюсь в забытье, я был слишком взвинчен.