Дэвид Эннендэйл - Дом ночи и цепей

У Адрианны Вейсс были необычно большие глаза. Они смотрели на мир проницательным и оценивающим взглядом. Как и Вет Монфор, она была очень прагматична и не строила иллюзий. Но, в отличие от Монфор, она не использовала свой ум для удовлетворения худших своих инстинктов. Единственное излишество, которое она позволяла себе – роскошь в одежде. Ее длинные черные волосы, едва начавшие седеть, были убраны под затейливо украшенный головной убор, чей переплетающийся золотой и багряный узор дополнял черный и алый цвета ее платья с высоким воротником. Украшавшие головной убор длинные перья патаарки слегка покачивались при движении. Эта ее театральность была в чем-то ироничной, словно показная роскошь символизировала все соблазны, которым Адрианна противостояла, и была зримым упреком Монфорам, которые были врагами ее семьи, так же, как и моей. Клан Монфор был зловонным болотом. А дом Вейсс – оплотом против скверны. Они давно были соперниками Монфоров. Когда Штроки возвысились, дом Вейсс приветствовал наш приход к власти, и с тех пор поддерживал нас.

За многие годы я встречал экклезиархов, которые были настоящими образцами веры – и других, которые были позором Имперской Церкви, погрязших в море политических махинаций. Кальвен Ривас, несомненно, относился к первым. Хотя он вполне понимал, что человеку его положения невозможно держаться в стороне от политики. Ему совсем не нравились грязные реалии власти, но он никогда не отворачивался от того, что необходимо было сделать, всегда действуя на пользу Имперскому Кредо. Он был высоким и всегда слегка склонялся вперед, словно постоянно проявляя интерес к чему-то. Если Вейсс смотрела на мир с ироничным весельем, то Ривас был настроен меланхолично.

- Как прошла встреча с детьми? – спросил он.

Я уставился в свой кубок, подыскивая подходящий ответ.

- Ты же видел их?

- Катрин еще не видел. Может быть завтра.

- Зандер был на заседании совета, - сказала Вейсс.

- Он вел себя… учтиво, - пожал плечами я.

- Лучше учтиво, чем нет, - Вейсс потянулась к бутылке на низком столике. – Что ты думаешь о своей первой встрече с советом?

- Думаю, что вы мои единственные союзники здесь, - ответил я, вспомнив настороженные лица членов совета. – Я прав? Все настолько плохо?

Вейсс кивнула.

- Я боролась с Монфор и продолжаю бороться с ней, но до сих пор наверху была она. И никакой возможности сбросить ее – она сумела добиться, чтобы у остальных членов совета были все основания поддерживать ее. – Вейсс предостерегающе подняла палец. – Она опасна, Мейсон. Очень опасна. Невозможно преувеличить угрозу, которую она представляет.

- Спасибо за предупреждение. Скоро она увидит, что я не менее опасен.

- Уж постарайся.

Я заставил себя задать следующий вопрос:

- Зандер тоже одна из ее креатур?

- Нет, я так не думаю. Он… - Вейсс на мгновение замолчала. – А у тебя какое сложилось о нем впечатление?

Я поморщился.

- Похоже, он слишком ленив, чтобы участвовать в коррупционных схемах.

- И мне так кажется. Он достаточно богат, чтобы развлекаться в свое удовольствие.

- И незачем утруждаться, чтобы стать еще богаче… - мрачно вздохнул я. Воистину печально, если участвовать в предательстве не позволяет всего лишь лень.

- И снова, лучше пусть так, чем иначе, - негромко сказала Вейсс. – Монфор не подпускает его к важным делам, и он, похоже, вполне этим доволен. Ты можешь это изменить. Он все-таки твой сын. Трудно поверить, что кровь Штроков настолько слаба в нем. Его сестра не такая.

- Верно, - кивнул Ривас. – Она исполняет свой долг достойно.

- Я слышал о ней, - сказал я. Катрин служила инструктором в Схоле Прогениум в Вальгаасте. Я гордился ею настолько же, насколько был разочарован Зандером.

-Почему ты с ней еще не встретился? – спросил Ривас.

- В последний раз я связывался с ней, когда умерла Элиана. Катрин ясно дала понять, что больше не хочет со мной разговаривать. Это было давно…

- Но кажется, что совсем недавно, да? – спросила Вейсс.

- Да.

- Как ты сам себя чувствуешь после возвращения? – поинтересовался Ривас.

Я вздохнул.

- Мне казалось, что будет немного легче от того, что у меня не было воспоминаний о том, как я жил в Мальвейле вместе с ней. Но увы. Это тяжело.

- Император направит тебя, - заявил Ривас.

- Мне воистину нужна Его помощь.

Еще через час я попрощался с ними, пожелав им доброй ночи. И когда я закрыл за ними дверь, то в первый раз оказался в Мальвейле совсем один. В наступившей внезапной тишине я приготовился, что на меня вновь обрушатся воспоминания о Клоструме. Днем мне помогала загруженность делами. Но ночей я научился бояться до ужаса. Я ожидал, что сон будет недолгим и полным кошмаров. Я знал, что когда останусь один, крики умирающих солдат вновь раздадутся в моем разуме.