Дэвид Шоу - Черные крылья Ктулху [Истории из вселенной Лавкрафта]

За пределами торговой зоны Тайер-стрит выглядела еще хуже. На карте воспоминаний Джастина теснились прелестные домики, популярное кафе для завтрака, магазин одежды, специализировавшийся на вышедших из моды вечерних нарядах, и бакалейная лавка на углу — кажется, «Кабанья голова». Прогресс, наука или капитализм, если в данном случае между ними есть какая-то разница, проехались по ним асфальтовым катком, и на обломках университет возвел гигантские бараки лабораторий и разукрашенные бункеры переполненных общежитий. Джастин еще больше пожалел, что выставил свои работы в этом непомерно разросшемся кампусе. Слава богу, что Лавкрафт не видит эту унылую архитектурную сыпь. Или видит? Что такое призрак и о чем он может знать, что может наблюдать? Погрузившись в подобные раздумья, Джастин вернулся в тихую гавань Бенефит-стрит. Теперь он был уверен лишь в том, в чем был уверен с самого начала: той ночью в Листе он не принимал никаких галлюциногенов.

Сэндвичи в меню «У Джеффа» носили имена незнакомых Джастину местных знаменитостей. Он захватил с собой «Антуанетту Даунинг» {147} 147 Он захватил с собой «Антуанетту Даунинг»… — То есть сэндвич, названный в честь Антуанетты Даунинг (1904–2001), историка архитектуры, стараниями которой были спасены от сноса многие старинные здания Провиденса. и прошел несколько кварталов на север до уединенного старого кладбища за величественной епископальной церковью. Эдгар По обхаживал здесь Сару Хелен Уитман, а Лавкрафт, кажется, свою невесту Соню. Джастин попытался возродить традицию однажды ночью со своей будущей первой женой, но какая-то лишенная чувства юмора старушенция высунулась в окно над церковным двором в обнимку с визгливым мопсом и пригрозила вызвать копов, чтобы «не пугали приличных людей до полусмерти». Джастин уселся на плоском саркофаге на дальней стороне кладбища и спокойно пообедал. Насколько он знал, лишенная чувства юмора старушенция упокоилась где-то рядом.

Вернувшись в гостиницу, он проспал до вечера под флисовым одеялом и даже не вспотел. Он открыл глаза в сумерках, когда очертания предметов смягчились, но мрак еще не сгустился. Снов он не запомнил, но был твердо уверен, что ему что-то снилось. Точнее говоря, у него в памяти отложилось, что нечто нарушило его сон и, как водится, изменило ход событий. Горничная? Незваный гость? Он настороженно оглядел комнату и включил прикроватную лампу. Сумка и вещи, разложенные на комоде, выглядели нетронутыми. Сверхъестественной жути, которой якобы должно сопровождаться явление призрака, также не ощущалось. Если за ним кто-то и наблюдал, то не иначе как голуби на подоконнике.

Что ему сейчас требовалось, так это покинуть номер и прогуляться, желательно в направлении ужина. Послеобеденное безделье вроде бы никак не способствовало повышению аппетита, однако голодные спазмы и нервное возбуждение гнали его за дверь. Ист-Сайд уже достаточно расстроил его сегодня. Он схватил фотоаппарат и направился на запад в полной уверенности, что отлично поужинает на Федерал-Хилл.

К счастью для Джастина, огромная гостиница «Холидей-Инн» на дальней стороне деловой части города служила отличным указателем, своего рода приветственной стелой. Пересекая деловой район, он чувствовал себя крысой в водном лабиринте {148} 148 …он чувствовал себя крысой в водном лабиринте. — Водный лабиринт Морриса — популярный тест для исследования пространственного обучения и памяти у лабораторных грызунов. Представляет собой круглый бассейн с водой, плавая в котором животное отыскивает скрытую платформу. ( Прим. перев. ) . Самые, казалось бы, надежные ориентиры развеялись как сон. Жалкие три десятка лет стерли с лица земли эстакаду, мемориал Гражданской войны, крупный универмаг, автовокзал и просторный флигель университета штата. Бурча себе под нос, Джастин лавировал между торчащими как бельмо на глазу свежеиспеченными высотками и пришел в несказанный восторг, наконец очутившись перед голой коробкой отеля. Он зашел в него, хотя вроде не собирался, и спросил равнодушного администратора насчет свободных номеров в понедельник. Якобы нет проблем. Все ученые типы, слетевшиеся в город на женский хоккей или что там, завтра выезжают. Джастин сказал, что, возможно, вернется. Администратор хрюкнул и снова закопался в сборник судоку.

Четырехлапая арка, подобно жирному кресту на карте, ныне отмечала начало Атуэллс-авеню. В качестве замкового камня красовалась здоровенная бронзовая шишка или, может, ананас. Джастин возликовал при виде «Старой кантины» и «Голубого грота», которые хранили столько сладостных воспоминаний и по-прежнему преуспевали, но еще больше его обрадовал теплый свет из окон недорогого ресторанчика «У Анджело». Обитый жестью потолок, глянцевые белые столы и меню, прибитые к большим квадратным столбикам и похожие на таблицы для проверки зрения, вероятно, ничуть не изменились с 1971 или даже 1931 года. В 17:30 Джастин уселся за стол и заказал колбаски, перец, картошку фри и бокал домашнего красного вина у бойкой официантки, которая назвала его «дорогушей». В колбасках не было ни комков жира, ни хрящей, прозрачная кожица словно сама отскакивала от перцев, а картошка фри явно попала на кухню прямо с грядки. Бургундское тоже было неплохим. Джастин постучал по дну бокала, стряхивая в рот последние капли, удовлетворенно отодвинулся от стола и подумал: «Вот это по мне! И нечего тут усложнять». К тому же он успел до вечерней толкотни! Джастин оставил щедрые чаевые и пошел дальше по Атуэллс.