Стивен Кинг: Жизнь Чака

— Ух ты, — сказал Гас, вытягивая шею. — Самолёт, который пишет в небе. Не видел ни одного с тех пор, как был пацаном.

«ЧАРЛЬЗ» — написал самолётик. Затем — «КРАНЦ». А потом, — ясное дело — «З9 ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЕТ». Имя уже начало расширяться и распушилось, как облако, когда самолётик написал: «СПАСИБО, ЧАК!».

— Какого хрена? — изумился Гас.

— Вот и я о том, — согласился Марти.

Он пропустил завтрак, так что по возвращении домой Марти разогрел в микроволновке один из своих замороженных обедов — пирог с курицей от «Мари Каллендер» [16] Сеть ресторанов в США. , довольно вкусный, кстати, и понёс его в гостиную, чтобы посмотреть телевизор. Но настроиться он смог только на два телеканала, которые показывали фотографию Чарльза «Чака» Кранца, сидящего за своим рабочим столом, с шариковой ручкой в руке, застывшей в вечной готовности. Марти пялился в экран, пока ел свой пирог с курицей, а потом выключил эту идиотскую электронную коробку и вернулся в постель. В этом, казалось, было больше смысла.

Он проспал почти весь день, и хотя у него не было о ней снов (во всяком случае, как он помнил) Марти проснулся с мыслями о Фелиции. Ему хотелось увидеть её, и когда он к ней придёт, то спросит — может ли он переночевать у неё. Может, даже остаться навсегда. Никто не ожидал, что будет так хреново, сказал Гас, причём навалилось всё сразу. И если это и правда конец, Марти не хотел бы встречать его в одиночестве.

Харвест Эйкрз, маленькая аккуратная застройка, где теперь жила Фелиция, находилась в трёх милях отсюда, и Марти решил не рисковать ехать туда на машине, потому он влез в свои тренировочные брюки и кроссовки. Для прогулки это было прекрасное послеполуденное время, ближе к вечеру, небо всё так же безупречно чистое, и множество людей снуёт по округе. Некоторые даже выглядели так, будто наслаждаются солнечной погодой, но большинство глядели себе под ноги. Разговоров было мало, даже между гуляющими парочками и трио.

Все четыре магистрали по Парк Драйв — одной из самых оживлённых улиц в восточной стороне города, — были забиты и переполнены автомобилями, большинство из них пустые. Марти протиснулся между ними, и на другой стороне встретил пожилого мужчину в твидовом костюме и гармонирующей с ним фетровой шляпе. Мужчина сидел на бордюре и выбивал свою курительную трубку в сточную канаву. Увидел, что Марти на него смотрит и улыбнулся.

— Просто немного отдыхаю, — сказал он. — Я ходил к центру города, чтобы посмотреть на провал и сделать пару фото на свой телефон. Думаю, что репортаж какого-нибудь местного телеканала был бы интереснее, но, похоже, с эфирами покончено. Если не считать, конечно, фотографий с тем парнем — Кранцем.

— Да уж, — сказал Марти. — Теперь от Чака не отделаться. Есть мысли о том…

— Не-а. Я спрашивал уже более двух дюжин людей. Никто не знает. Наш непонятный Кранц появился словно Оз во время Апокалипсиса.

Марти хохотнул.

— Куда держите путь, сэр?

— Харвест Эйкрз. Милый маленький анклав. На отшибе. — Он полез в карман своего пиджака, явил на свет божий кисет табака и стал набивать трубку.

— Я тоже туда направляюсь. Моя бывшая жена там живёт. Мы могли бы отправиться вместе.

Пожилой джентльмен поднял голову, слегка поморщившись.

— Можно, но ровно до тех пор, пока вы не поскачете сайгаком, — он зажёг трубку, попыхтел. — Артрит. Я, конечно, принимаю таблетки, но чем дальше в меня проникает артрит, тем меньше они могут сделать.

— Хреново, — сказал Марти. — Тогда задавайте темп.

Что старик и сделал. Темп был медленным. Пожилого парня звали Сэмюэл Ярбро. Он был владельцем и старшим гробовщиком «Похоронного бюро Ярбро».

— Но моя истинная страсть — метеорология, — сказал он. — В юности я мечтал стать синоптиком на телевидении, возможно даже работать на какую-нибудь телесеть, но, кажется, туда они продвигают только молоденьких дамочек с такими… — Он поднял перед грудью руки, сложив ладони в форму больших чаш. — Но я всё равно не отстаю, читаю журналы, и могу рассказать вам удивительную вещь. Если вы хотите, конечно.

— Давайте.

Они подошли к автобусной остановке. На задней стене в трафарете красовались слова: «ЧАРЛЬЗ „ЧАК“ КРАНЦ, 39 ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЕТ! СПАСИБО, ЧАК!». Сэм Ярбро присел на скамейку и похлопал ладонью рядом с собой. Марти уместился рядом. С подветренной стороны от курительной трубки Ярбро, но проблемы в этом не было. Марти нравился этот запах.

— Вы же знаете, как обычно люди утверждают, что в одних сутках двадцать четыре часа? — спросил Ярбро.