Стивен Кинг - Жизнь Чака

— Иисусе, — сказал Марти. — Я был там только вчера. Застрял в пробке по возвращении домой.

— Скажи спасибо, что тебя там не оказалось сегодня утром. Можно я побуду с тобой немного? Присяду на минутку? Я дико устал, а Дженни, наверное, ещё не вставала. Не хочу будить её, тем более с плохими новостями.

— Да не вопрос.

Гас залез в машину.

— Дела плохи, друг мой.

— Хреновые, — согласился Марти. То же он сказал и Фелиции прошлым вечером. — Тут остаётся только ухмыляться и терпеть, мне кажется.

— Что-то мне не хочется ухмыляться, — сказал Гас.

— Думаешь взять выходной?

Чак поднял руки и снова опустил на свою коробку для ланча, покоящуюся на его коленях.

— Я не знаю. Может, сделаю пару звонков, проверю, не сможет ли кто подвезти меня, но я на это не слишком надеюсь.

— Если решишься-таки взять выходной, советую не планировать провести его за просмотром «Нетфликс» или видео на YouTube. Интернет снова упал, и сдаётся мне, теперь уж насовсем.

— Предполагаю, ты уже знаешь про Калифорнию, — сказал Гас.

— Сегодня утром я не включал телевизор. Поспал чуть дольше, чем обычно. — Марти помолчал. — По правде сказать, мне не очень-то и хотелось его смотреть. А что, есть какие-то новости?

— Ага. Остатки штата приказали долго жить, — однако тут же Гас поправился: — Ну… они сказали, что ещё двадцать процентов Калифорнии держится, что означает, вероятно, процентов десять от силы, но регионы-производители продовольствия уже точно исчезли.

— Ужасно, — так, конечно, и было, но вместо ужаса, паники и горя, Марти чувствовал только какую-то глухую тревогу.

— Это да, — согласился Гас. — Особенно учитывая, что весь Средний Запад превращается в кучу древесного угля, а южная часть Флориды в одно большое болото, где раздолье теперь только разве что для аллигаторов. Надеюсь, в твоих морозилке и кладовой припасено достаточно провизии, потому что все основные регионы-производители продовольствия этой страны пошли прахом. Та же история и в Европе. В Азии того и гляди наступит голод. Там уже миллионы погибли. Я слышал — бубонная чума.

Они сидели в машине на подъездной алее у дома Марти, наблюдая, как всё больше людей возвращается с центра города, многие одеты в костюмы и галстуки. Женщина в симпатичном розовом костюмчике плелась по дороге в кроссовках, держа туфли на каблуках в одной руке. Марти вспомнилось, что её, вроде бы, зовут Андреа, и живёт она на улицу или две выше. Уж не Фелиция ли говорила ему, что она работает в «Мидвест Траст»?

— И пчёлы, — сказал Гас. — С их популяцией были проблемы уже десять лет назад, а теперь они и вовсе исчезли, кроме нескольких ульев в Южной Америке. Больше никакого мёда, сладкий. А без их опыления зерновые культуры могут…

— Прости, — сказал Марти. Он вылез из машины и пошёл рысью, чтобы догнать женщину в розовом костюмчике. — Андреа? Вы Андреа?

Она опасливо обернулась, поднимая свои туфельки, словно надеялась пустить в ход один из каблуков для острастки, если что. Марти её понимал; в эти дни появилось достаточное количество слишком уж развязных людей, позволяющих себе невесть что. Он остановился в пяти шагах от неё.

— Я муж Фелиции Андерсон, — бывший, вообще-то, но просто «муж» звучит менее угрожающе и не так потенциально опасно. — Мне кажется, вы и Фел знаете друг друга.

— Знаем. Я с ней состояла в Соседском Дозоре [9] Представляет собой организованную группу гражданских лиц, занимающихся предотвращением преступности и вандализма в пределах района. . Что я могу сделать для вас, мистер Андерсон? У меня был довольно длительный пеший переход, а моя машина застряла в сплошном месиве из автомобилей в центре города. А здание банка, вы представляете, оно… кренится.

— Кренится, — повторил Марти. Он представил вдруг наклоняющуюся Пизанскую Башню. С фотографией вышедшего на пенсию Чака Кранца на вершине.

— Оно прямо на краю провала, и хотя здание пока ещё туда не падает, выглядит оно крайне небезопасно, как по мне. Уверена, оно обречено. Полагаю, это конец моей работе, по крайней мере, в филиале, что в центре города, но на самом деле мне плевать. Сейчас я просто хочу попасть домой и дать, наконец, отдых ногам.

— Я хотел полюбопытствовать про билборд на здании банка. Вы его видели?

— Как же я могла его пропустить? — удивилась Андреа. — Я в конце концов там работаю. Ещё я видела вездесущие граффити: «Мы любим тебя, Чак», «Чак жив», «Чак навсегда». И ещё рекламу по телевизору.