Амрита Кели - Кайвалья

Ясон снял самый простой номер в одном из гестхаусов, и, бросив вещи, они пошли гулять по базару. Иша купила себе широкие хлопковые штаны зеленого цвета и шерстяную шаль, которую индусы называли чадаром. Она видела, как ближе к вечеру многие люди кутаются в похожие цветастые куски материи. Когда вечер начал неспешно наплывать на узкое делийское небо, они забрали вещи из номера и пошли пешком до вокзала, что располагался неподалеку. Там их уже ждал поезд. О. уехала раньше на моторикше в Ришикеш, оставив Ише свой телефон.

– Звони, когда я буду нужна, – шепнула она на ухо Ише, когда они обнимались на прощание.

– Эй, Джагай! Твоя очередь сегодня идти за хворостом! – кричит моя младшая сестра Нандини. В такие моменты мне кажется, что у нее слишком противный голос. Если честно, мне гораздо интереснее было бы пойти к старому узловатому баньяну, что широко развесил свои ветви, залезть внутрь и, прижавшись к причудливым древесным сочленениям, сидеть там спокойно, глядеть на чистое голубое небо и неспешно размышлять о смысле жизни.

Или на крайний повторять читать шлоки* на санскрите, но нет, вместо этого жестокий приказ – «иди и собирай хворост».

Мы жили в небольшой хижине на окраине леса – дальше начиналось бескрайнее поле, перейдя его, можно было попасть в Пур. Отец обучал нескольких мальчиков за плату, и меня в том числе, разным дисциплинам и умениям. Еще у меня была сестра-близнец, которая помогала отцу по хозяйству. Мама оставила этот мир, как только родила нас. Иногда я испытывал столь острый стыд и раскаяние, словно был повинен в ее безвременной смерти. Но в целом мы жили простой жизнью и были довольны тем, что посылала судьба.

Это было еще до ВСЕГО.

Сейчас я бы многое отдал за то, чтобы просто иметь возможность спокойно сходить за хворостом и принести его своей доброй сестре. Ценить ее заботу и служение я начал совсем недавно. Если бы я знал, какие потрясения ожидает весь мир в дальнейшем…

Но тогда я был совсем еще юнцом, и меня одинаково привлекали лазанье по деревьям, стрельба из лука и чтение санскрита. Все остальные обязанности, которые включали в себя помощь по дому в определенные дни, воспринимались мной как тяжкая провинность.

Но в тот день я, конечно, пошел за хворостом в лес. Монотонная работа «наклонись и подними» быстро начала утомлять меня, но тут я увидел, как вдалеке между деревьями мелькает цветное сари. Выйдя на небольшую полянку, я увидел, что юная девушка нагнулась к земле, ища что-то в буйной траве. Ее тяжелая черная коса, обвитая золотым украшением, соскользнула со спины и прижалась к щеке.

Стан ее был тонок, на шее висела гирлянда из белых цветов, которые опадали вниз, потревоженные быстрыми движениями рук. Кончики пальцев были выкрашены в красный. Вдруг она выпрямилась, повернула голову и посмотрела мне прямо в глаза. Ее сияющий взгляд привлек меня еще больше.

– Кто ты и что тут делаешь? – спросила прекрасная незнакомка, поправляя волосы и накрывая их свободным отрезом сари.

– Я Джагай, живу тут, неподалеку. А сейчас просто собираю хворост, – я был немного смущен тем, что пошел за ней и был раскрыт.

– Понятно, а меня зовут Асури. Я тоже собирала хворост, но потеряла в траве свое кольцо. Вот ищу его. Может быть, ты мне поможешь? – голос ее был мелодичен, и говорила она очень мягко.

Обрадованный благосклонностью и доверием девушки, я с радостью согласился и неожиданно быстро нашел колечко. Оно лежало на земле рядом с ее изящной ступней, на которой красовались полустертые коричневые узоры. Сейчас я удивлен тем, как много деталей помню из нашей первой встречи. И еще этот чарующий аромат, который исходил от нее… Со мной что-то происходило. Она поблагодарила и улыбнулась:

– Спасибо, Джагай. Теперь мне нужно идти: я уже долго отсутствую, отец будет волноваться.

– Постой, пожалуйста, скажи, увидимся ли мы еще? – я сам удивлялся своей смелости, но на удивление она кротко взглянула на меня глубокими темными глазами и, опустив их, ответила:

– Я живу за рекой. Если хочешь, то подходи завтра в полдень к мосту, там ты меня и встретишь.

Я ликовал. Домой не шел, а летел, погруженный в сладостные мысли о ней. Сладкий голос, движения, глубокий взгляд – весь облик очаровал меня, и в сердце бушевал сладостный ураган. Я был так увлечен своими мыслями, что почти не набрал хвороста. Но даже бранившая меня сестра не смогла развеять чары, которыми я был околдован. На следующий день я встретил Асури у моста, и с тех пор мы стали встречаться почти каждый день. Если я не видел ее хотя бы день, то сильно тосковал и не находил себе места.