Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

— Заметили автобусы? — спросила Аня.

— Автобусы?

— Когда мы въезжали в город, мимо проехали. с затонированными стёклами. На них не было табличек с маршрутами.

— Думаешь, космонавты? — спросил Воронцов.

— Да.

— Вряд ли, — не согласился я. — В Москве хватает ОМОНа. Зачем везти ещё?

Аня усмехнулась и поманила пальцем.

— Взгляни, — сказала она, повернув ко мне экран телефона.

Она показала запись городских беспорядков. Под проливным дождём на площади стояли тысячи митингующих. Съёмка велась с воздуха, и человеческая масса с такого ракурса напоминала копошащийся муравейник. Транспаранты и флаги, торчащие из толпы, шевелились, словно осенние листья, упавшие в гнездо бесчисленных насекомых.

Пара секунд мне понадобилась, чтобы осознать, что это не старая видеозапись, а прямая трансляция из центра города.

— Что вы там смотрите? — Воронцов на секунду отвлёкся от дороги.

— Андрюх… Кажется, нам не стоит заезжать слишком близко. Оставим машину где-нибудь на задворках.

— Да что там такое?

Он выхватил телефон из рук Ани и несколько мгновений неотрывно глядел в экран. Затем, не оборачиваясь, протянул мобильный обратно Лукониной и молча повернул «Тойоту» вправо.

— Остановимся около моей квартиры, — сказал Воронцов. — Дальше я не поеду.

— Тогда нужно будет проводить Аню…

— Без меня. Я не пойду в центр.

— Не переживайте, — сказала девушка. — Я доберусь сама. У меня там знакомые.

— Андрюх, в чём проблема?

— Никаких проблем.

— Почему…

— Я сказал, никаких проблем. Просто не пойду в центр и всё. Подожду дома, пока ты проводишь Аню.

— Эм… Ну хорошо, — я повернулся к девушке. — Ань, ты уверена, что тебе нужно туда прямо сейчас? Уже вечер. К тому же ливень. Может, переночуем у Андрея, а наутро…

— Нет, — отрезала Луконина. — Это не обсуждается.

— Да чтоб вас… — я тихо выматерился и повернулся обратно. — Ладно, пофиг. Андрюх, я оставлю вещи в машине.

— Хорошо. Занесу.

— Скажи точный адрес квартиры, чтобы я потом не заблудился.

Воронцов продиктовал. Я не стал записывать, зная, что запомню и так.

— Аня, куда тебе конкретно?

— На Житную.

Она немного помолчала, а потом спросила:

— Ты пойдёшь только для того, чтобы меня проводить?

— Да, — ответил я.

— Тогда не иди.

— Не дури, Ань.

— Серьёзно. Я доберусь сама.

— Это не обсуждается.

Девушка не ответила. Я взглянул в водительское зеркало и увидел, как она едва заметно покачала головой, а затем усмехнулась собственным мыслям.

Через пару минут Андрей притормозил недалеко от автобусной остановки.

— Всё, — сказал он, — дальше я не поеду. Вам здесь недалеко, сначала по прямой, а потом повернуть направо.

Тишина. Только ливень барабанил по крыше автомобиля.

Я вновь взглянул в зеркало. Аня всё также невесело улыбалась. Она крутила в руках соломенную шляпу и неотрывно смотрела в запотевшее окно «Тойоты». По стеклу бежали струйки воды. Размытые пятна вечерних огней отражались в глазах девушки.

— Отлично, — кивнула Луконина. — Я пошла.

Больше она не сказала ни слова. Просто вышла из машины и, хлопнув дверью, зашагала по тротуару.

Воронцов смотрел ей вслед.

— Даже не попрощалась…

Джесси проскулила и опустила голову на передние лапы. Печальными глазами она взглянула сначала на хозяина, а затем на Аню, чья фигура исчезла в толпе.

— Что за день… — сказал я. — Что за дерьмовый день.

— Беги, а то не догонишь.

— А ты?

— Беги.

— Хорошо… До встречи. Постараюсь вернуться к утру.

Мы пожали руки, и я выскочил из машины. Оказавшись под ливнем, тут же промок до нитки. Аня была уже далеко впереди. Пришлось бежать вслед за ней по скользкой брусчатке, огибая лужи и спотыкаясь о ноги прохожих.

— Постой! — окликнул я девушку.

Приходилось кричать. Ни черта не было слышно из-за шума автомобилей, дождя и грозы.

— Да не беги ты!

Поравнявшись с девушкой, я схватил её за плечо.

— Отстань! — Аня дернулась, стряхнув мою руку.

— Что значит, отстань?

— Это значит, не трогай меня!

— Объясни, что случилось.

— Ничего!

Луконина ускорила шаг. Теперь она почти бежала по тротуару. Расталкивала локтями проходящих мимо людей и не обращала внимания на гневные крики, сыпавшиеся ей в спину. Её летняя майка и шорты промокли насквозь. Волосы слиплись, превратившись в бесформенные сосульки. Вода ручьями бежала по её лицу, шее, открытым плечам, блестела на голых ногах, скатываясь прямиком в расшнурованные кеды, которые хлюпали и шлёпали, утопая в грязных потоках. Аня неслась по вечернему городу. Она энергично размахивала правой рукой, не всегда попадая в такт своим частым, чересчур широким шагам, а в левой держала соломенную шляпу, прижимая её к груди и прикрывая от ветра, словно ребёнка.