Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

Черноволосая запрокинула голову и полной грудью вдохнула прохладу.

— Прекрасная ночь.

Я шагнул к девушке, но её силуэт остался таким же далёким.

— Даже теперь?

Мириам посмотрела на меня и улыбнулась. Тепло и ласково.

— Ещё немного, мой милый. Закат твоей луны уже близко. Вот увидишь, я буду рядом.

— Почему ты назвала меня хранителем? Тогда, помнишь? Я лежал в колыбели…

— Разумеется, помню, — кивнула черноволосая. — Ведь когда-то и ты вёл меня. Оберегал так же, как я оберегала тебя. Ты был моим седьмым стражем и скоро снова им станешь. Эта история бесконечна.

Ещё пару шагов… Безрезультатно.

— Это жестоко, не находишь? — спросил я.

— Что именно?

— Иметь возможность прикоснуться к тебе лишь перед самым финалом.

— Так уж случилось, мой милый. Наши нити переплелись спиралью. И всё же это лучше, чем если бы мы летели сквозь вселенную параллельно.

— Сколько осталось до рассвета?

— Пара часов…

Она подумала о чём-то, а затем сказала:

— Если хочешь, мы можем изменить время. В конце концов, время — это игра нашего воображения.

— Как и всё вокруг?

— Как и всё вокруг.

Я сделал шаг. Звёзды дрогнули и посыпались с неба.

— Как пожелаешь, любимый.

Я поднял руку. Протянул дрожащую ладонь осторожно — так, словно одно неловкое движение могло разрушить мираж.

Мириам шагнула навстречу. Протянула дрожащие пальцы осторожно — так, словно хотела прикоснуться к самому ценному, что было во всей вселенной.

Секунда… Разреженный воздух.

И я чувствую тепло её пальцев. Удары сердца. Запах колдовских цветов.

Потом была вспышка света и горячее дыхание на шее. И я утонул — утонул с головой, безрассудно, навеки, — утонул в объятиях черноволосой. Я вдыхал аромат её кожи, чувствовал хрупкое тело под своими ладонями, чувствовал вкус её поцелуя, и сердце девушки билось под вздымающейся в неровном дыхании грудью. Я прикасался к Мириам и знал, что через секунду она столкнёт меня с крыши, и меня встретит тугое сопротивление воздуха, в ушах засвистит ветер, и окна многоэтажек сольются в размытую ленту. Что будет потом? Взлёт к небесам? Чёрная пелена? Какая к дьяволу разница? Ведь сейчас, в эту секунду, черноволосая тонет в моих объятиях, и я чувствую её дыхание, и весь мир дрожит и рассыпается, словно мираж. Луна исчезает, уходит на запад, и на востоке уже поднимается солнце, и остаётся всего пара мгновений, чтобы запомнить, насладиться, почувствовать… Скоро нагрянет восточный ветер, что принесёт новый рассвет и снова поменяет нас берегами. Пока же Мириам со мной, здесь и сейчас, мой седьмой страж, она что-то шепчет мне на ухо, запускает пальцы в копну моих светлых волос, и я чувствую дыхание, пульс, запах, тепло, — чувствую живую черноволосую ведьму, что целует меня на крыше под звездопадом.

— Сколько нам осталось, Мириам?

— Молчи… Молчи, Полянский.

Она любит, безумно любит меня. И я понимаю, что всю жизнь шёл лишь к этому короткому мигу, когда луна вслед за солнцем уходит на запад и песочные часы снова переворачиваются; и прежде, чем я навсегда уйду в сновидения, на территорию смерти, вселенная дарит нам этот короткий миг счастья — мгновение, когда вода и огонь сливаются воедино, и Мириам вновь возвращается в мир живых.

— Я ждал тебя целую вечность.

— Мы всегда были рядом, мой милый.

В её заблестевших тёмно-синих глазах отражается лунный свет.

— И теперь мне так не хочется тебя отпускать.

— Мы ещё встретимся, милый. Мы обязательно встретимся…

Последний глубокий вдох. Не её, но мой.

— До свидания, Юра…

Первый луч солнца. Её первый восход.

…пришло время идти по лунной дороге на запад.

И она толкнула меня. Толкнула с высоты в двадцать три этажа, а затем прыгнула следом. И вся жизнь слилась в одну размытую киноленту. Тугое сопротивление воздуха зазвенело в ушах, и наши души вновь превратилась в две нити. Две серебряные нити, что пронзали космическое пространство, закручиваясь в спираль. Две серебряные нити, что летели сквозь чёрную пустоту, прошивая туманности и огромные звёзды, и ослепительными вспышками превращали хаос в упорядоченную материю.

Одной из нитей — был я. Второй — Мириам.

Протянувшиеся от начала времен до последнего апокалипсиса два сознания, что создали мир собственных противоречий.

Это мы отделили свет от тьмы. Мы построили вселенную — не в семь дней, но в семь стремительных мгновений. Всё, что когда-либо существовало, существует и будет существовать, всё — лишь след бесконечной игры наших умов. Это мы создали первых людей. Мы убивали их в войнах. Это мы придумали лекарство от рака и свет термоядерной бомбы.