Лин Яровой - Прогулки по лунным дорогам [СИ]

— Прости, дружище.

— Ничего, — улыбнулся я. — Мне кажется, хорошее название.

— Ты так думаешь?

С причала донёсся гудок корабля, напоминающий о скором отплытии. Андрей обернулся, затем снова посмотрел на меня, и я вдруг увидел, как тяжело Воронцову даётся прощание.

— Пора, — кивнул я. — Уже отходит.

— Постой. Сейчас-сейчас… У меня кое-что есть. — Андрей залез в сумку и достал оттуда чёрный пакет. — Вот, держи. Ты сам знаешь, что здесь.

— «Вода и огонь»?

— Он самый. Пусть его вкус напоминает о питерской крыше. И о том озере.

— И о том, как мы пытались выжить наутро.

— Чёрт, мальчики… — Аня обняла нас двоих, крепко прижав к себе. — Вы самые лучшие. Ну почему мы не можем побыть вместе ещё немного?

— Потому что все истории когда-то заканчиваются, и вместо них начинаются новые. Например, сегодня начинается ваша история.

— Я никогда тебя не забуду, Юра.

— И я тебя, Ань.

— Кто знает, дружище, — сказал Воронцов, — может, ещё встретимся?

— Всё возможно. Проезжай почаще Крестцы.

Андрей улыбнулся и похлопал меня по плечу.

— Куда ты теперь?

— Домой. Хочу взглянуть на сестёр, хотя бы со стороны, прежде чем вновь отправляться в путь.

— Навести нашего друга. Скажи, чтобы одевался теплее, когда будет покорять вершины в раю.

— Обязательно передам.

Подбежала Джесси. Она встала на задние лапы, потянулась к нам и тихо, коротко проскулила. Как и все, она вдруг почувствовала, что это и правда финал нашей истории, и как бы нам того не хотелось, больше мы никогда не увидимся.

— Прощай, чертовка. Не загоняй никого на деревья.

— Она будет скучать. Как и все мы…

— Прощай, друг. Прощай, Аня.

— Юра, милый, ты только знай. Она ещё придёт. Обязательно придёт. Вы непременно встретитесь, вот увидишь.

— Я знаю, Аня. Я знаю…

Прохладный бриз, незаметно поменявший своё направление, напомнил нам о том, что скоро наступит вечер, и солнце сдастся и уступит своё место луне. Луне, которой осталось совсем немного до полнолуния.

Мы стояли на пирсе ещё несколько бесконечно долгих секунд.

А затем расстались навеки.

Было ли это на самом деле? Никто не узнает.

Я помню, как шёл по вечернему городу, и фонари отражались в мокром асфальте. Красноярск был таким же грубым и ласковым, как и в те далёкие годы, которые мы провели вместе. Его широкие улицы и автомобили, тёмно-оранжевое небо и выстроенные вразнобой здания — всё осталось прежним. Всё, кроме меня самого.

Мой призрак вернулся туда, где однажды уснул и, проснувшись наутро, обрёл смысл жизни. Я шёл по тротуару, не глядя по сторонам, полностью утонув в мыслях. Мой рюкзак, потрёпанный и перешитый на несколько раз, болтался за плечами. Вчера я прятал его за деревьями, чтобы меня не смогли узнать. Вчера я был дома. Разумеется, ни мама, ни сёстры, гуляющие во дворе, не увидели, как я смотрел на них сквозь замыленное окно подъезда. Они были так близко, и мне так хотелось выйти к ним, крикнуть: «Смотрите, смотрите! Я здесь! Живой».

Но я знал, что не смогу остаться.

А раз так, не стоило заставлять их терять меня снова.

Я шёл по вечернему городу, и город разговаривал со мной далёким шумом автомобилей и гулом электрических проводов. В окнах домов мерцали огни, и на чердаках хлопали крыльями птицы. Было тихо. Было так непривычно тихо.

В очередной раз я взглянул на запястье. В очередной раз усмехнулся, не найдя там часов. Что ж… Я давно научился определять время по луне и звёздам. Сейчас серебряный диск подбирался к зениту, и значит, скоро наступит полночь, и пойдут уже восьмые сутки без Мириам.

Семь дней. Семь мучительных, полных тишины дней. Я не думал, что смогу прожить и пары минут без её глубокого низкого голоса, а теперь прошла неделя, и я всё ещё жив. Иду по родным переулкам. Иду навстречу последним лучам заката, что догорают на тёмном покрывале красноярского неба.

Снова на запад. Снова за ней на самый край света. Прогулка, что превратилась в путешествие длиною в жизнь.

Я остановился. Острая неуловимая мысль вспыхнула и тут же погасла в сознании. Мой взгляд замер на рекламной вывеске магазина, на которой была изображена радуга. Я сосчитал цвета.

Несколько секунд мучительно прокручивал по слогам весь внутренний монолог. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я, наконец, понял, какая именно фраза разбудила во мне это волнение.

«Она заманит тебя на край света».

Вновь посмотрел на розовые лучи, тлеющие над горизонтом. Короткая летняя ночь — от зари до зари.