Дмитрий Ахметшин - Комплот детей

— Наверное, я без тебя не смогу, — сказал Игорь.

— Уж конечно, — фыркнула Лена. — Постарайся меня не потерять.

Кирилл не выходил из комнаты до девяти утра. Лена, слушая возле двери беспокойное его дыхание, не пошла на работу, и даже Игорь, для которого свалить от семейных неприятностей в любимый сервис было доброй традицией, не находя себе места, нарезал круги по залу. Два раза за утро он брался ремонтировать книжную полку в спальне, один раз — клеить каблук, который минувшей осенью отвалился от сапога жены, но ни одному делу в это утро не было суждено быть доведённым до конца.

Жена позвонила классному руководителю — была среда — и сказала, что Кирилл приболел и не придёт сегодня на занятия.

— Не он один, — сказала Ольга Вячеславовна. Она была учителем старой закалки, но уж слишком, должно быть, старой: она не представляла, что делать с мобильниками у детей и не находила себе места, когда в обойме подведомственного ей класса не хватало патронов. Кирюха однажды сказал, что она могла бы классно надзирать за мартышками в зоопарке. — Эпидемия, что ли, какая…

В одиннадцать Лена отвалилась от книги — будто дубовый листок оторвался от ветки и спланировал вниз. Вздохнула, как-то по-советски, по-старинному всплеснув руками, и отправилась в комнату с зелёной дверью. Игорь пытался убедить себя, что всё нормально, но оно отнюдь не было таковым. За всё утро они не проронили ни единого слова. Каждое вновь могло зажечь огонь семейного очага, но их, этих искр, не было. Воздух застыл, как холодец на балконе. На улице что-то происходило, но с высоты шестого этажа слышались лишь невнятные отголоски.

С такими невесёлыми мыслями Игорь слонялся по кухне, когда искра всё-таки проскочила. Да ещё какая!

— Игорь! — закричала жена.

Игорь сорвался с места и через секунду был уже рядом с ней. Кирилл походил на кусок белого мрамора. Он сидел на краешке кровати и, видно, пытался читать. На коленях у него лежала книга-в-картинках, предок современных комиксов, одна из тех, с которых Кирюха, использовав их в пять лет как плацдарм для выхода на недосягаемую для многих детей орбиту, переключился на более серьёзную литературу — истории об Изумрудном Городе. Лена разминала ему плечи, но больше — тормошила, пытаясь добиться хоть какой-то реакции. Голова ребёнка качалась, будто готова была вот-вот скатиться с плеч.

Сперва Игорь подумал, что Ленкина выдержка дала течь. Истерик с ней не случалось ещё ни разу — скорее он съел бы свой берет, чем предположил, что это слово можно применить к женщине, словно сошедшей с полотен Леонардо да Винчи. Но потом увидел трещины на лице мальчика. Такие мы привыкли называть разрезами глаз и рта, но у Игоря возникла только одна ассоциация. Глаза мальчика не двигались и были как два стеклянных шарика. Зубы блестели керамическим блеском. Нижняя челюсть болталась и иногда клацала нижними зубами о верхние.

— Прекращай уже, пацан, — сказал Игорь. — Иначе я возьмусь за ремень.

Он ожидал большего эффекта, чем выпущенная из глаз Ленки пуля, и сконфужено замолчал.

— Кира, если у тебя что-то болит, скажи мне, пожалуйста! Игорь, нужно вызвать врача.

— Какого? Специалиста по семейным отношениям?

Игорь прекрасно видел разворот страницы на коленях мальчика, мог прочитать его так же легко, как надписи на многочисленных постерах на стене. Комиксы лежали кверху ногами и повествовали о похождениях девочки Дороти и её верного пса Тотошки. Для Кирюхи все они ходили как мухи по потолку, кверху тормашками, и изъяснялись сочетаниями незнакомых символов. Строчки убегали прочь, к широкоплечему мужчине в дверях; вытянув шею, он следил за полётом обезьян, которые, набрасываясь на Страшилу и железного дровосека, растаскивали их на части. Эта картина настолько поразила Игоря, что вряд ли он сейчас смог бы сделать даже шаг.

Сам он книгами, мягко говоря, не увлекался. Считая их занятием для женщин и детей, он подчас очень удивлялся, когда слышал, что большая часть этих кирпичиков с вдохновляющими заголовками создана мужчинами. Он оставался приверженцем сюжетов, рассказывающих историю микроволновки и стиральной машины, инструкций, в деталях показывающих из чего состоит велосипедная каретка и как она дошла до такой, скрипучей во всех отношениях, жизни. Только такие книги Игорь признавал.

Лена повернулась к Игорю и смотрела с испуганным выражением на лице, которое вот-вот готово было рухнуть в бездны паники. Кто бы смог предположить, что бы произошло тогда? Голова Кирилла могла лопнуть ворохом разноцветных конфетти. Осыпаться осколками на раскрытые страницы. Почему бы и нет?