Дмитрий Ахметшин - Комплот детей

Играло радио.

Мягкие клавишные переливы барабанили по паркету как весенний дождь. Они должны были застыть, повиснуть в воздухе занимательным украшением на люстре под потоком врывающегося в раскрытую балконную дверь ледяного воздуха. Музыкант, казалось, сейчас уснёт, превратившись в сугроб. У Иры Филипповой дела обстояли с точностью до наоборот — она как раз заснуть никак не могла.

Сейчас голова её не была настроена ни на одну волну. Там был настоящий хаос из радиопомех, в который — без сомнения — погружено куда больше, чем может воспринять человеческое ухо. Настоящее кладбище затонувших кораблей — девочка с удовольствием бы попыталась до них донырнуть, но сначала нужно пробить эту плёнку из помех. Ира чувствовала, что ей это не по силам. Сначала она каталась по полу, потом билась головой о спинку кровати. Теперь стояла на балконе. Холода она не чувствовала. Четыре ночи родителей не было дома. Их бокалы сейчас звенят в полутёмной коробке английского паба, здесь, неподалёку. А может, цепляясь друг за друга, уже бредут домой… папа, полный, добрый, душистый, вытирает пот со лба и шумно хохочет. Ключ в замке пока не поворачивался. Вряд ли девочка теперь бы его услышала.

Ира жила на пятнадцатом этаже. По комнате бродили разлетевшиеся со стола, будто только что приводнившиеся гуси, тетрадные листы. В доме напротив, двумя этажами ниже, вцепившись в балконную перегородку, стояла другая девочка. Ира прекрасно видела её силуэт на фоне горящего там, в комнате, света. Голые плечи, тонкая шея, ореол светлых волос. Лица не разглядеть. Возможно, они встречаются по утрам во дворе и одной дорогой идут в школу…

Та девочка не видела Иру. Она смотрела вниз. Протягивала руку, будто хотела сжать в кулаке белеющий далеко внизу мир, смять его как простыню.

Потом залезла на заранее подготовленную табуретку, перелезла через перегородку и исчезла в темноте. Несколько секунд спустя за ней последовала Ира. У неё в комнате табуретки не было, а до ближайшей нужно было сделать добрых два десятка долгих, мучительных шагов. Поэтому Ира, резко выдохнув, оттолкнулась ногами и перевалилась через тонкую ледяную стенку, словно отчаявшись растопить её горячими ладонями.

Бек Хансен продолжал своё выступление, но слушать его было некому.

Игорь Савельев был, в общем-то, неплохим парнем.

К примеру, он редко позволял себе откликаться на зов приятелей — телевизора с буржуйским спортивным каналом (отечественный командный спорт Игорь не признавал — может, он был излишне субъективным, но даже хорошие игроки, оказавшись в российской команде, по его мнению, отстёгивали от греха подальше обе ноги и ставили кривые деревянные протезы; в хоккее это не так заметно, а вот в футболе…) и весёлой, звонкой шеренги пивных бутылок. Есть чем гордиться — сразу видно кто из них двоих — Игоря и телевизора — хозяин в этой непростой жизни. Правда, если уж позволял, то закруглялся никак не раньше четырёх утра, но это совсем другая история.

Столь же редко Игорь позволял себе ругаться на домашних. Жена говорила, что он давит , не даёт вдохнуть. Нависнет над тобой, расправит плечи и смотрит сверху вниз, недобро, как медведь на малыша, который играл с друзьями в прятки посреди леса и случайно спрятался в берлоге. Этим взглядом, изгибом губ, таким, будто на них капнули лимоном, этой бешено пульсирующей жилкой на шее, кажется, можно гнуть железо. Игорь оправдывался: это, мол, не оттого, что я главный злодей нашего с тобой фильма. Меня просто тянет ругаться, громко, сладко, до хруста в суставах… ты бы не стерпела, если б я на тебя наорал, да, дорогая? И я, как могу, сдерживаю это желание. Оттого и взгляд такой сосредоточенный.

Сейчас или поздняя ночь, или раннее утро — чёрт его разберёт. Телевизор молчал. Игорь был трезв и зол — до крайности паршивое сочетание.

Он встал среди ночи попить воды — всего лишь воды! — и вот результат. Ленка выскочила из спальни, будто ожидала увидеть его формирующим кокаиновые дорожки на доске для резки хлеба. Конечно, в её положении всякая реакция простительна — но кто простит его, Игоря, за то, что вместо воды в стакане он внезапно восхотел водки?