Эдмунд Плант - Одна в доме

— Пожалуйста, — умоляла она.

— Ты такая красивая, — прошептал он. — Такая…

Как сквозь сон она услышала, как что-то упало на пол. Она не сразу поняла, что это выпало распятие из ее руки.

— Красивая…

Его губы коснулись ее лба. У нее перехватило дыхание — поцелуй показался ей обжигающим как огонь, или же он был холоден как лед?

Теперь его губы коснулись ее левой щеки. Они были слегка прохладными, и на этот раз поцелуй не вызвал такого шока. Он снова поцеловал ее, на этот раз в подбородок. Его губы стали теплее. Не означает ли это, что она привыкает к ним? Ей начинают нравиться его поцелуи… он сам… как тогда?

Он отвел голову назад, чтобы взглянуть на нее, на его лице по-прежнему сияла улыбка.

— А я тебе продолжаю нравиться, не так ли?

— Нет. — Какая-то частичка ее «я» еще пыталась освободиться от его гипнотической власти. И все же Джоанна не могла сойти с места и, не отрываясь, смотрела в бездонную глубину его глаз.

— Я по-прежнему нравлюсь тебе. Я это вижу. И ты, принцесса, нравишься мне. Мы нравимся… друг другу. — Он поцеловал ее в губы.

Разум Джоанны протестовал. Он отталкивал его, наносил ему беспощадные удары. Но не ее тело. Джоанна оставалась неподвижной, ее губы принимают его поцелуи.

Головка чеснока бесшумно выпала на пол из ее руки.

— Не сопротивляйся мне, — услышала она его голос — Позволь себе плыть по течению… плыть… плыть.

Она закрыла глаза, покачнулась. Он поддержал ее, взяв за плечи.

Ее разум подчинился ему, и вскоре она почувствовала, что плывет, никуда не стремясь, просто плывет. Она знала, что теперь она лишилась собственной воли и находится в его полной власти. Ей нравилось это пьянящее ощущение. Она хотела, чтобы так продолжалось всегда. Эрик еще крепче сжал ее в объятиях.

— Я не люблю долго оставаться на одном месте. — Слова звучали тихим шепотом в ее мозгу. — Я остаюсь до тех пор, пока не наполнюсь свежей молодой кровью. И тогда я ухожу.

Она слышала, хотя и не все ей было понятно. Впрочем, это не имело значения, ей было так приятно слушать эту музыку — его голос.

— Так гораздо безопаснее, — продолжал он. — К тому времени, когда кто-то наконец осознает, что я существую, я уже оказываюсь в другом месте — слишком далеко, чтобы меня можно было найти. После того как я закончу с тобой, я уйду. Мне очень понравилось здесь. Но я теряю покой, а в мире так много темных мест, где я могу обосноваться на какое-то время.

С этими словами он коснулся ее шеи. Губами? Или рукой?

Где-то в глубине сознания Джоанна почувствовала укол тревоги. Она понимала, что должна оттолкнуть Эрика, что сейчас он готов ее убить. Но казалось, это так тяжело — оттолкнуть его.

— У тебя такая красивая шея, моя принцесса, — бормотал он у ее горла. — Такая нежная, тонкая… — Он мягко отвел ее волосы назад.

— Пожалуйста. Пожалуйста, не надо.

— Не нужно бояться.

Она почувствовала, как он надавил ей на шею.

Вдали она услышала голоса. Ей это было совершенно безразлично, но Эрик внезапно остановился и прислушался. Его голова повернулась в сторону шума. Как только он это сделал, сила, державшая ее под гипнозом, ослабла.

Джоанна моргнула, чувствуя себя как после глубокого сна.

— Джо! Где ты, Джо? — услышала она крик Клиффа. Потом послышались громкие шаги, приближающиеся к ним.

Эрик взглянул сначала на нее, потом в направлении шума., Казалось, он принимал решение, как ему действовать дальше.

— Я здесь! — Голос Джоанны был слабым, едва слышным. Она откашлялась и еще раз позвала друзей.

Клифф и Синди ворвались в дверь кухни и резко остановились, заметив Эрика.

— Это он! — воскликнула Синди, тут же выставив перед собой серебряное распятие.

Клифф быстро выступил вперед, вытянув руки и выставив чеснок на ладонях.

Эрик рассмеялся им в лицо:

— Какая глупость!

— Вы должны верить, — сказала Джоанна, вспомнив слова Эрика. Спохватившись, она осмотрела пол в поисках упавших предметов и подобрала их. После этого она присоединилась к друзьям, смело выставив вперед распятие, прикрываясь им, как неуязвимым щитом.

— Раз ты существуешь, — сказала она Эрику, — то я уверена, что и добро существует. В самом деле. Я убеждена, что добро существует.

— Это всего лишь слова, — повторил Эрик между приступами смеха. — Всего лишь слова.

— Нет, это правда. Теперь у меня есть вера. — Она сжала распятие в руке. — У меня есть уверенность. Теперь, я думаю, ты не сможешь навредить мне. — С каждой фразой ее решимость росла. И когда она действительно начала верить в то, что говорила, она почувствовала, как в ней зарождается удивительное ощущение силы. — Я знаю , ты не можешь мне навредить.