Иринарх Кромсатов - Лярва

Действительно, мы оставили Дуплета слишком уже давно, чтобы продолжать и дальше столь несправедливое игнорирование. Посему обида его на такое невнимание, только что им высказанная, пожалуй, вполне естественна. Если читатель помнит, последняя наша встреча с этим человеком произошла в доме у Лярвы, который он посетил вместе с Шалашом и Волчарой, будучи перед тем травмирован в лесу медведицей. Затем его увезли в больницу, после чего он исчез из поля нашего зрения.

И вот в начале октября, когда золотая осень вступила уже в свои права и накрыла землю роскошным краснозолотистым покрывалом, Дуплет объявился и по телефону пригласил Шалаша в небольшую поездку. По его словам, он обнаружил прелестное затерянное в лесу озеро, хотя и достаточно удалённое от города, но зато и обещавшее превосходную охоту на уток и, главное, мало кому известное среди охотников. Поскольку сезон шёл уже полным ходом, Дуплет уговорил Шалаша проехаться совместно, на одной машине, к этому озеру ближайшим субботним утром, оценить предлагаемое местечко лично и визуально, а заодно уж и поделиться новостями, и, наконец, повидаться. Шалаш хотя и озаботился и узнал в своё время, что Дуплет вполне поправился после полученных увечий, однако действительно после этого давненько с ним не общался, не созванивался и теперь, после полученного упрёка, был несколько озадачен и почувствовал укол совести. Поэтому он принял предложение без возражений, отложив все другие имевшиеся дела и планы.

Итак, выехали вместе на машине Дуплета рано поутру в ближайшую субботу осеннего дня, обещавшего быть погожим и крайне приятным для путешествия.

Дуплет лихо и с ветерком вёл машину и, по обыкновению своему, весело и со смешками балагурил о тысяче вещей, не особенно увлекавших единственного его слушателя, погружённого в какую-то мрачную задумчивость и отвечавшего односложно. Впрочем, Шалаш и всегда был таков, поэтому привыкший к его характеру Дуплет с удовольствием пребывал в своей излюбленной стихии — единственного оратора и автора монологов, являвшихся обычно центром притяжения молчаливых слушателей, которые редко получали возможность вставить хоть слово.

— Ты уж прости меня, друг сердечный, — тараторил Дуплет, — но я попрошу тебя об услуге. Видишь ли, я привык смотреть на собеседника, когда говорю, и никак не могу отучиться от этой скверной привычки. А поскольку я всё-таки за рулём и, несмотря на это, буду на тебя время от времени поглядывать, по вине той самой привычки, то хоть уж ты тогда не отводи глаз от дороги и в случае опасности предупреждай меня. Договорились? — Увидев кивок Шалаша, он с удовлетворением продолжил: — Итак, рассказывай, что ты и как ты? По-прежнему спасаешь мир и совершаешь свои скромные, никому не известные подвиги?

— О чём это ты? Какие подвиги? — удивился Шалаш.

— Ну как же! Я о твоей драгоценной и чувствительной совести, которая тебя, судя по всему, ела поедом, заедала и, наконец, заела настолько, что таки принудила вмешаться в эту историю с Лярвой! Это ведь именно ты — тот самый благородный и не узнанный миром герой, который открыл её злодеяния бедолаге Замалее! И это именно твоими стараниями была запущена та цепь событий, которая имела своею целью упрятать Лярву за решётку!

Шалаш хотя и знал в силу многих лет дружбы и совместной охоты, что Дуплет занимает весьма значительную должность в одном весьма значительном государственном учреждении, ведающем всеобщей безопасностью, но всё-таки не ожидал от приятеля такой осведомлённости и повернулся к нему с выпученными глазами.

— Откуда тебе это известно?

— Не отвлекайся от дороги, мы ведь договаривались! — снисходительно усмехнулся Дуплет, оглядев сидящего рядом Шалаша хитрым взглядом, а затем вновь отвернувшись и сосредоточившись на управлении автомобилем. — Откуда известно? Да ведь служба у меня такого рода, который позволяет мне получать сведения, если захочу. А я захотел, видишь ли, очень захотел! И ещё тогда захотел и заинтересовался, когда забрели мы втроём тёмным вечерочком на огонёк к Лярве. Спросишь, почему захотел и что именно меня так заинтересовало? Отвечу. — Однако он помедлил с ответом, будучи занят обгоном другой машины на плавном дугообразном повороте. — Так вот, я тебе отвечу! Видишь ли, очень уж меня тогда поразили глаза этой женщины, да и общее её поведение, и, главное, обращение с собственной дочерью. Присмотрелся я ко всему этому, поразмыслил и подумал: эге, а ведь она похожа, чертовски похожа! А ну как именно эта самая Лярва и есть тот человечек, который был мне нужен и которого я разыскивал так долго? Вдруг именно она — мой Эталон?