Варвара Волавонок - Лярва

Глава 1. Семь миллиардов грошей.

Дрожащие, посиневшие от холода пальцы судорожно выцарапывали на бумаге слова. В глазах рябили слёзы, смазывая картинку перед глазами; нутро сжалось где-то под грудью и встало сухим комом в горле.

«Алиса, милая Алиса, услышь меня… Стараюсь быть другим, я хочу быть другим. Не отрубай мне руки… Услышь мой крик, Алиса, я падаю в пропасть безумия и не вижу света. С каждым днём мне всё больше кажется, что я – это капризный ребёнок, который кричит и плачет от неполучения желаемого. Но я не ребёнок, Алис, я взрослый человек, дурак и негодяй. Стыдно и больно писать тебе, стыдно и больно просить помощи. Ты мне нужна и не нужна. Я болю».

Мужчина вытер глаза запястьем, бережно сложил письмо в конверт, отложил в сторону и тихо застонал.

***

Утро. Огромный чёрно-серый город, погрязший в тумане, пепле и дыме. Толпа, идущая из точки А в точку Б, гудящая, как пчелиный улей. Широкие и больные дома, похожие больше на гнилые зубы, нежели на чьё-то жильё. Просыпалась вся планета, и над рекой уже затухали вечерние огни.

Лино проснулся за письменным столом от холодного ветра, скользящего из распахнутого окна. С большим трудом он встал на ноги и запнулся об бутылку. В голове колоколом звенело похмелье, а в лёгких образовалась огромная пропасть, в которую, казалось, падает он сам. Мельком заметив в зеркале серую фигуру, он ужаснулся. Рёбра, обтянутые кожей, живот, приклеенный к позвоночнику, холодный и пустой взгляд, в котором почти не осталось ничего живого, блестящего, тёплого. Он поймал себя на мысли, но та скоропостижно скончалась в его голове.

Вышел нагишом на кухню, закурил сигарету, выпустил дым кольцом в потолок – тот от постоянного курения в помещении стал ржаво-серого цвета и пошёл собираться на работу.

Жалкая серость скоро сменилась на блестящий холод. Концертный костюм цвета мокрого асфальта прилегал к телу как вторая кожа. В воздухе смешался табачный запах и запах мужского парфюма. Мягкие длинные волосы подчинились пальцам и собрались в пучок на затылке.

Чёрная машина подъехала минута в минуту.

– Лино Абердин?

– Да.

– Садитесь.

– Ресторация "Канн".

Водитель учтиво прикрыл за Лино дверь и как бы невзначай начал разговор.

– С нетерпением жду вашей новой записи. Вы мой самый уважаемый пианист

– Спасибо, – Лино вежливо улыбнулся, кивнул и отвернулся к окну. – У вас можно курить?

– Да, конечно. Огоньку?

Абердин молча достал бронзовый портсигар и закурил. Когда машина припарковалась возле ресторана, Лино не сразу вышел из авто, а неторопливо докурил, сделал несколько глубоких вдохов, улыбнулся водителю, протянул ему купюру и пожал руку.

Здание ресторана изнутри так привычно сверкало золотом и хрусталём настолько, что уже начинало казаться дешёвой пародией истинной красоты и эстетики архитектуры. Звон блюд и шум счастливых голосов приглушал неумолимый голос мыслей. За круглыми столами с бархатными скатертями сидели девушки в шёлковых платьях, мужчины в костюмах и изредка дети, похожие на выставочных породистых собачек.Лино приземлился за роялем, повернул к себе микрофон и негромким голосом привлёк к себе внимание.

– Леди и джентльмены, сегодня для вас играю я, Абердин Лино.

Зал умолк и приковал своё внимание к артисту. Почти весь свет выключили, оставив людей в комфортном полумраке.

– Я желаю вам всем приятного вечера.

Владелец ресторации настаивал на исполнении ноктюрнов Шопена, неизвестно почему. Лино достал из кармана пиджака салфетку и протёр ей клавиатуру. Затем неторопливо, чувственно вкушая , он прикоснулся к клавишам, погладил их, беззвучно понажимал. Сосредоточившись и расслабившись, пианист сыграл первый аккорд мягким касанием полупрямых пальцев. Музыка полилась вслед за темпом дыхания, так же естественно, как и само дыхание. Каждое движение было таким плавным и простым. Звучание не останавливалось ни на секунду – даже в молчании.

Наконец, через несколько проигранных композиций, мужчина почувствовал желание сделать перерыв и вышел на крыльцо ресторана.

Вслед за ним на улицу вышла миниатюрная леди с большими глубоко посаженными глазами и широким ртом – в своём маленьком чёрном платье она чем-то напоминала бракованную фарфоровую куклу. На тоненькой шее красовался аккуратное серебряное украшение. Она облокотилась на стену, положила на пухлые губы сигарету и чиркнула зажигалкой.