Юлия Грин - Связи

– Ну что, ужинать с наследниками престола?

Спрашивает Грэхам, когда они заканчивают смеяться, и Джулия кивает, переводя дыхание – похоже, спорить с братом нет смысла – он как был эгоистичным и думающим только о себе, так им и остался. Разве это новость? Интересно, если она запрется в спальне на весь день, и не будет выходить даже к обеду – это будет совсем невежливо?

Она достает из чемодана платье – белый лиф и черный подол, Оскар де ла Рента, кружева и тонкий шелк – сама она никогда бы не купила ничего подобного, но шоппинг с Грэхамом изменил ее привычный взгляд на эту процедуру.

Девушка стягивает брюки и топ – переодеваться в присутствии брата все еще немного неловко, но им приходится и спать в одной постели, и целоваться на публику, так что места для смущения остается все меньше. Она оборачивается, ловя взгляд Грэхама, который стоит чуть поодаль, разглядывая ее, и закатывает глаза, бросая в него рубашку.

– Ты в одних брюках пойдешь впечатлять родственников?

Если не отвечать Грэхаму сарказмом, то можно сойти с ума, и Джулия еще учится находить правильный баланс. Найт фыркает, все еще глядя на нее, и девушка изо всех сил старается не краснеть – в конце концов, она же не совсем голая, а то, что он смотрит на нее… вот так – ничего не значит, это же Грэхам, он автоматически оценивает окружающих на сексуальную привлекательность. Она скользит взглядом по его спине, когда он наконец отворачивается, и закусывает губу – линии татуировок на светлой коже выглядят невероятно красиво: черные, перепончато-когтистые крылья на спине. Джулия все-таки отворачивается, наконец застегивая платье, и дожидается брата у двери, чуть вздрагивая, когда он коротко касается ее плеча.

– Готова?

Она кивает, хотя ей очень хочется запереться в комнате и не притворяться перед незнакомыми людьми, и не поддерживать светские беседы, но Грэхам прав в одном – они уже здесь, и бежать нет смысла. Остается только дойти до конца и вернуться домой с титулами и новыми знакомствами, и извлечь максимальную пользу из этой авантюры.

Ужин проходит чинно и неторопливо, так, как ему и полагается проходить в таких семьях – не то, чтобы Джулия была знатоком в подобных вещах, но она проштудировала несколько книжек про аристократические устои высшего света и правила поведения во всех возможных ситуациях. Хотя, теперь она может с уверенностью сказать, что теория разительно отличается от практики.

Грэхам выглядит так, словно он каждый вечер обедает с императорской семьей, в меру шутит, в меру язвит, с легкостью парирует неловкие вопросы и задает ответные, и Джулия в какой-то момент ловит себя на том, что любуется братом. Они не виделись семнадцать лет, и сейчас он совсем другой, словно незнакомый человек. Если все продолжится в таком же духе, она может поверить в то, что они обручены и на самом деле собираются вот-вот пожениться.

Сама она оказывается немного не готова к тому, что вокруг все держат спину и двигаются плавно и грациозно, и разодеты так, словно только что с обложки журнала. Кажется, стоит сказать спасибо Грэхаму за то, что ее черно—белое платье от де ла Ренты может занять достойное место среди этих нарядов. Ее удивляет, что их обоих так быстро принимают в семью: герцог, который все же спускается к ужину, вернее, его вывозят в кресле, чуть улыбается им, и Элизабет обнимает ее и Грэхама, коротко и быстро, но при этом тепло и по—родственному.

Когда подают десерт, Джулия замечает, что только она и Ричард выбирают тройной шоколад, и чуть вздрагивает, когда Грэхам легонько толкает ее коленом под столом. Она пыталась найти предлог, чтобы заговорить с Шенбрунном весь вечер, и сейчас, похоже, даже братец считает, что это хорошая возможность. Найти общий язык на почве десерта – да, это очень на нее похоже, и время подходящее – все заняты негромкими разговорами.

– Ричард, откройте мне тайну, в Австрии везде готовят такой божественный тройной шоколад, или это фирменный десерт Шенбруннов, и за ним скрывается какая—то тайна?

Он улыбается самыми уголками губ и наклоняется к ней – благо, они сидят как раз напротив друг друга, и им не приходится нарушать приличия. У него ярко—зеленые глаза, такие, что Джулия не может перестать разглядывать их, хотя это уже выходит за рамки, и она все же заставляет себя моргнуть и отвести взгляд. Не стоит смотреть на него вот так, во—первых, это неприлично, а во—вторых, еще не хватало случайно разрушить их с Грэхамом легенду из-за такой ерунды.