Линкольн Чайлд - Голубой лабиринт (ЛП)

Это произошло менее двух лет назад. Тогда Барбо поглотил туман горя. Он стал тенью самого себя, почти потеряв связь с реальностью, и даже не сумел выбрать для сына большой, детально продуманный памятник, как он выбрал для жены. Сама мысль об этом была для него невыносима, поэтому, в конечном итоге, над могилой Джона Младшего возвысился лишь простой крест, ставший свидетельством множества потерянных надежд.

А почти через год после смерти Джона Младшего, произошло событие, которое Барбо никак не мог предвидеть. Однажды вечером на его пороге появился посетитель. Это был молодой человек, которому на вид было немногим больше лет, чем погибшему сыну Барбо. Этот юноша, казалось, явился с другой планеты, он отличался неуемной энергией и магнетизмом. В его голосе сквозил иностранный акцент, при этом говорил он на превосходном английском. И на этом превосходном английском незнакомец рассказал, как много он знал о Барбо. Точнее, как много он знал о его семейной истории. Он рассказал Барбо о его прапрародителях, Стивене и Этель, которые жили на Дофин-стрит в Новом Орлеане. Этот рассказ тесно переплетался с рассказом о соседе четы Барбо — о Иезекииле Пендергасте, который создал nostrum [151] Nostrum — лекаство от всех болезней, универсальное патентованное средство, панацея (лат.) , более известный как «Растительный эликсир и восстановитель здоровья Иезекииля». Именно этот человек — Иезекииль Пендергаст, шарлатан патентованной медицины XIX века — был повинен в страданиях, безумии и гибели тысяч людей, и в числе его жертв были Стивен и Этель Барбо: едва дожив до тридцати лет, оба они умерли от воздействия эликсира в 1895 году.

« Но это не все », — сказал тогда юноша. — « В вашем роду есть еще одна жертва этого эликсира, и она гораздо ближе к вам, мистер Барбо. Это ваш собственный сын, Джон Младший ».

Молодой человек объяснил, как эликсир вызвал эпигенетические изменения в кровной линии семьи Барбо — наследуемые изменения генетической структуры, которые, в данном случае, перепрыгнули через поколения, чтобы убить его сына, более ста лет спустя.

Лишь тогда незнакомец поведал о реальной причине своего визита. Семья Пендергастов до сих пор жила и здравствовала… точнее, жил и здравствовал один из ее представителей, Алоизий Пендергаст, специальный агент ФБР. Он был не только жив, но и процветал благодаря богатствам, нажитым Иезекиилем на его смертельном эликсире. После молодой человек ошеломил Барбо, выдав еще одну подробность: он сказал, что приходится специальному агенту Пендергасту сыном. Альбан рассказал сложную и весьма спутанную историю своей жизни, после чего предложил трудновыполнимый, любопытный, но чрезвычайно интересный план мести.

« И еще кое-что », — заметил Альбан. Эти слова словно отпечатались в сознании Барбо. « У вас может возникнуть соблазн открыть на меня охоту и таким образом ликвидировать еще одного Пендергаста. Я предостерегаю вас от любой подобной попытки. У меня есть замечательные способности выше вашего понимания. Довольствуйтесь моим отцом. Он единственный живет как паразит, питаясь богатством Иезекииля ». А затем он оставил после себя обширный пакет документов, подтверждающих его историю, и, изложив свой план... растворился в ночи.

Барбо проигнорировал упоминание о неких «способностях», приняв его за бахвальство молодости. Он послал двух человек вслед за Альбаном: замечательных и опытных профессионалов. Один вернулся с болтающимся на ниточке глазом, а другой был найден с перерезанным горлом. И все это Альбан совершил вполне сознательно — на виду у камер безопасности Барбо.

«У меня есть замечательные способности гораздо выше вашего понимания». Действительно, у него были некие замечательные способности. Но они не были вне понимания Барбо. И это стало роковой ошибкой Альбана.

История, рассказанная этим самонадеянным выскочкой, выглядела слишком странно, чтобы быть правдой. Однако Барбо подробно ознакомился с переданным ему пакетом, чтобы расставить все точки над «i». И когда он прочел историю своей семьи, вспомнил симптомы своего сына, а в особенности, когда сам сдал анализы крови, он понял, что Альбан все же говорил ему правду. Это стало для него откровением. Открытием, превратившим его скорбь в ненависть, а ненависть — в одержимость.

В нагрудном кармане его костюма зазвонил сотовый телефон. Глядя в направлении горы Марси, Барбо вынул его из кармана.