Сергей Гилёв - Чужие письма

– Вот так бы и сказал сразу, а то пойми тебя, чего ты там да как. Ну и хорошо, коли прибрал, с глаз-то оно как-то проще. Прибрал и прибрал.

В это время на кухню зашел пёс Борис, он недоверчиво поглядел на пришельца и присел рядом с пенсионеркой.

– Боря, ты чего весь день тихий такой, а? Есть хочешь, поди? – пенсионерка достала из холодильника колбасу и, отрезав большой ломоть, бросила Боре на пол. Боря взял колбасу и, косясь на инопланетянина, вышел с кухни. В прихожей раздался чавкающий звук.

– Вон как есть-то захотел, дурень, проголодался весь, сидит целый день у себя под диваном, ушами водит.

К тому времени картошка была готова. Галине Вениаминовне почему-то пришло на ум имя инопланетянина. «А чего без имени-то сидеть», – подумала пенсионерка. В голове у Галины Вениаминовны целый день провисел фотопортрет внука Антошки в гусарских эполетах и так пряно стало на душе от образа внучка, что гуманоид тут же стал тёзкой внука Галины Вениаминовны.

– Антоша, ты это… Пошёл бы в комнату, телевизор включил пока, я сейчас чесночку-то почищу, да и за стол сядем. Ты коньяк пьёшь? Я-то сама не пью, капельку если только.

Когда на столе, окутанная паром, возникла сковорода с картошкой, Галина Вениаминовна произнесла:

– Чего смотришь-то, Антошка, давай-давай, накладывай, кушай, рот-то есть поди, вот, оголодал весь, давай уж, поешь.

Пенсионерка, натолкнувшись на вопросительный взгляд гуманоида Антошки, взяла тарелку и наложила тому горку картошки с грибами. Инопланетянин смотрел, как на белой плоскости дымилось что-то склизкое.

– Ты это… Грибочки-то пробуй. Вкусные грибочки-то. Опята это, нос-то чего воротишь? Вот, держи! – пенсионерка налила в стопку немного коньяка. Антошка взял в руки вилку и, проткнув ей гриб, вертел перед глазами.

– Дурень ты, смотри, как надо! – Галина Вениаминовна положила в рот несколько грибов, которые пальцами взяла из сковородки и начала их жевать. Инопланетянин Антошка поступил так же. Он поднял свои зелёные глаза и задумчиво пробовал грибы на вкус.

– Вкусно? Бери ещё, ешь-ешь. Оголодал там в своей банке, поди, хоть картошки поешь, грибы-то кушай, я ещё принесу, коли всё съешь.

Инопланетянину, видимо, понравились грибы. Он, положив вилку на стол подле себя, взглядом вытягивал их из-под дымящейся картошки и направлял в рот.

– Ой, да молодец-то какой Антошка, смышлёный какой, кушай давай, ешь, наедайся впору, когда ещё балашихинских-то грибочков покушаешь! – пенсионерка улыбалась во всю свою пустую челюсть. Она всё же пропустила несколько капель коньяка. По телу заструилась влага опьянения.

– А ты чего смотришь-то, не пьёшь что ли, да и правильно, что не пьёшь, молодёжь нынче-то совсем пить стала, – причитала Галина Вениаминовна. – При Хрущёве такого не было, – пенсионерка задумчиво глядела в окно. – Не было такого, а сейчас-то что, ходят, обрядятся все, эти телефоны мобильные. Ты Хрущёва-то не помнишь, поди? Да ну тебя, – пенсионерка махнула на Антошку рукой. – Молодой ты ещё, какой там Хрущёв.

Галина Вениаминовна вдруг заметила, что они с Антошкой подъели все грибы со сковородки.

– Вкусные грибы-то какие, а? Вот бабушка насобирала впрок, да, Антошка? Ты грибы-то ещё будешь? Картошку-то совсем не поел. Я сейчас, – Галина Вениаминовна попыталась подняться, но ноги её не слушались. – Вот тебе, нечисть? – шептала пенсионерка, глядя на инопланетянина. Антошка сидел с потерянным видом. Он икнул. Его губы посинели.

– Чегой ты, Антошка, сидишь? – Галина Вениаминовна вдруг почувствовала, будто похудела на двадцать килограмм. – Грибы что ли протухшие, а, плохие грибы-то что ли, Антошка? – пенсионерка осознала, что Антошкино лицо плыло перед ней. Оно покрылось дымом, размылось. В ноги ударила сила. Мышцы напряглись. Пенсионерка встала и попробовала идти. Шатаясь на ватных трясущихся стопах, Галина Вениаминовна вдруг поняла, что ей до смерти хочется послушать музыки. Она поглядела на Антошку. Инопланетянин сидел, не шелохнувшись, глубоко дышал, но улыбался. Перед взглядом пенсионерки поплыли огромные оранжевые сферы.

– Ах ты, чёрт бы тебя побрал. Чего это? А? Антошка? – пенсионерка почувствовала, как из-под пола пробивается какой-то гулкий, хлябающий звук.

– Антошка, чего это? – Галина Вениаминовна будто потакала звуку, её руки ритмично заходили в такт дымному ритму. Она осторожно позволила им выбрасываться из-под халата. Самим.

– Бух-бух! – звук в голове Галины Вениаминовны ходил по кругу. Сферические образы кругов перед глазами стали фиолетовыми. Пенсионерка поглядела в окно. Она ритмично кивала в такт музыке. За окном из трубы далекого завода пошёл густой, красный дым, вперемешку с чудесными птицами, вылетающими из его жёлтого жерла.