Вадим Сухачевский - Сын палача

И сразу стало так легко на душе! Убить! Ну конечно же, убить! Как все, действительно, просто!..

Но, оказывается, эти слова произнесла Катя.

— Да, нам надо их убить, — повторила она — то ли для него, то ли сама с собой рассуждая вслух.

Мозг наконец пробудился окончательно, и вместе с этим снова придавила тяжелым саваном безнадежность.

Катя тронула его за плечо:

— Я думала, ты уже не спишь. Слышишь, что я говорю? Просто их надо убить.

— Да, проще некуда! — скептически произнес он. — По-твоему, это так просто?

— А они что, бессмертные? — ответила она вопросом на вопрос.

Юрий промолчал. Бессмертными они, конечно, не были, эти подземные монархи, гибель тех, которые предшествовали нынешним, он однажды даже наблюдал воочию. И убили их вовсе не какие-нибудь чудо-богатыри, а обычные люди.

Она была права: их надо просто убить. Сейчас, когда рядом лежала его Катя, полная решимости, как всегда бесстрашная, все прежние сомнения куда-то вмиг улетучились и на душе вдруг стало совсем легко.

Боже, как он ее все-таки любил!.. Он прижал ее к себе и проговорил:

— Как же я жил-то без тебя, милая!

— Подожди, сейчас не время, — она отстранилась. — Встреча с ними уже сегодня, ты забыл? Надо готовиться… Ты не спрашиваешь, как мы это сделаем.

— И как? — спросил Юрий. — Имей в виду, нас там тщательно обыщут.

— А вот так! — Она вскочила с кровати и, даже не накинув халатика, выпорхнула в другую комнату. Вернулась через минуту с двумя дорогими паркеровскими авторучками в руках. — Вот этими штуками и убьем.

Юрий не смог сдержать улыбки.

— Перо в глаз всадишь? — спросил он.

— Зря улыбаешься. Во-первых, твой вариант тоже осуществим: если ты помнишь, у одного из них глаз на животе, дотянуться не так уж трудно.

— Да нам не дадут к ним даже приблизиться, — возразил он.

— Ты меня не дослушал… А во-вторых, это и не потребуется. Вот, посмотри…

Она разобрала одну авторучку, и из нее вывалился мелкокалиберный патрон.

— Это мне в Лондоне дали на всякий случай. Стреляет, правда, не бесшумно, зато с сильным боем. К сожалению, не сможем сейчас опробовать, у меня осталось всего три патрона. Два я дам тебе, а мне и одного достаточно, я из этой штуки никогда не промахивалась. Главное — ты уж постарайся хотя бы с двух выстрелов один раз попасть.

— Ладно, как-нибудь постараюсь… — проговорил Юрий, осматривая странное оружие.

Да, возможно, с двух-то выстрелов он хоть один раз попадет… Ну а дальше что? Их обоих тут же изрубят в куски, нашинкуют, как ту самую капустку, — монархи всегда предстают в окружении своей многочисленной челяди.

Видимо, по его лицу Катя догадалась, о чем он сейчас думает.

— Будем надеяться, что нас оставят в живых, — чуть улыбнулась она.

— Будем надеяться, — кивнул Юрий. А что еще оставалось, кроме как надеяться?

— Не слышу бодрости! — подмигнула Катя. — А надежда, кстати, вовсе не пустая. Ты вспомни: когда убили прежних монархов, новые претенденты были только счастливы. Думаешь, за это время других претендентов не появилось? Думаю, ты их даже знаешь!

Да, Юрий знал. Это те двое, что вывозили их в прошлый раз из тех подземных нор. Вполне подходящие претенденты: у одного тоже глаз на пузе — видимо, следствие каких-то внутридинастических мутаций, — у другого, как и положено, большой горб на спине.

— Да они будут просто счастливы! — воскликнула Катя. — Они нас на руках вынесут! И Полю вернут — на черта она им?! И, надеюсь, камешки нам простят — наша услуга будет дороже любых драгоценностей!

И так она убежденно это говорила, что Юрий и сам уже почти не сомневался: пройдет! Поцеловав ее, он скинул ноги с кровати.

— Ты куда? — спросила она.

— Ты, девочка, забыла главное, — усмехнулся он. — За капусткой на Центральный рынок.

Проходя через гостиную, увидел Афанасия, он так и дрых, одетый, на диване. Кот Прохор сидел рядом с ним, и казалось, что выслушивал какие-то наставления от своего недавнего недруга.

Или друга уже? Кто поймет психологию их, котов?

Выйдя из дому, Васильцев был настолько захвачен новыми, радужными мыслями, что даже не заметил двух «хвостов» в штатском.

«Полтора кила капустки? Ужо будут вам ваши полтора кила капустки!» — впервые за сутки по-настоящему весело думал он.

Другой человек вовсе не спал всю эту ночь.

Викентий лежал на веранде пустующей дачи, на подстеленной плащ-палатке, и думал о том, что должно будет произойти на следующий день.