Стивен Кинг - Талисман

В этот миг Джек ощутил сильное – точнее, яростное – чувство, какого и представить себе не мог в тот давний день, когда отправился на первую прогулку по Долинам. Он осознал, что Талисман, из-за которого пролилось столько крови, который принес столько хлопот, каким-то непредсказуемым образом собирается измениться. Он собирается измениться навеки, и ему, Джеку, предстоит с ним расстаться. Талисман больше не будет принадлежать ему . Чистая поверхность Талисмана тоже начала туманиться, размягчаться. Теперь Джек словно держал в руках не стекло, а нагретую пластмассу.

Он торопливо сунул изменяющийся Талисман в руки матери. И Талисман знал, что нужно делать. Именно ради этого момента – и никакого другого – его создали в некой волшебной мастерской.

Джек не знал, чего он ждет. Вспышки света? Запаха лекарств? Большого взрыва?

Ничего не произошло. Мать продолжала умирать у него на глазах.

– Пожалуйста, – прошептал Джек. – Мама… пожалуйста…

У него перехватило дыхание. В Талисмане вдруг беззвучно разошелся шов – одна из вертикальных канавок. Свет медленно полился из него, окутывая руки матери. Из туманного нутра вспоротого, пустеющего шара выплескивалось все больше света.

Снаружи внезапно донеслось громкое пение птиц, празднующих свое существование.

Все это Джек воспринимал как в тумане. Затаив дыхание, он наклонился вперед и наблюдал, как Талисман изливается на постель его матери. Облачная яркость набрала силу. Вертикальные и горизонтальные полоски вновь стали четкими. Веки матери дрогнули.

– Ох, мама, – прошептал Джек. – Ох…

Серо-золотистый свет продолжал вытекать через вскрывшийся шов и, клубясь, поднимался по рукам матери. Ее ссохшееся лицо с провалившимися щеками чуть нахмурилось.

Джек глубоко вздохнул, сам того не ведая.

( Что? )

( Музыка? )

Серо-золотистое облако из глубин Талисмана растягивалось над телом матери, накрывая его полупрозрачной, чуть матовой, движущейся оболочкой. Джек наблюдал, как эта жидкая пленка скользит по груди Лили, по ее высохшим ногам. Из раскрытого шва в Талисмане вместе с серо-золотистым облаком исходил удивительный запах, сладкий и терпкий, цветов и земли, добрый, жизнерадостный. Запах рождения, подумал Джек, хотя никогда не присутствовал при родах. Джек втянул его в легкие и, изумляясь увиденному, вдруг вспомнил, что он, Джек Сойер, тоже родился в эту самую минуту, а потом представил себе, едва ли осознавая, о чем речь, что щель в Талисмане – влагалище (разумеется, он никогда не видел влагалища и имел самые зачаточные представления о его строении). Он смотрел на эту щель.

И тут Джек впервые услышал невероятный гомон, поднятый птицами за окнами, смешанный с далекой музыкой.

( Музыкой? Что за?.. )

Маленький цветной шарик света пронесся перед его глазами и, на мгновение сверкнув в открытой щели, исчез под затуманенной поверхностью Талисмана, словно голубь, нырнувший в движущееся газовое облако. Джек моргнул. Шарик напоминал… За первым последовал второй, и на этот раз Джек успел разглядеть на крошечном шарике пятна синего, и коричневого, и зеленого, линии берегов и горных хребтов. Ему пришло в голову, что в этом маленьком мире стоит застывший Джек Сойер и смотрит вниз на еще более крохотный цветной шарик, а на том крохотном шарике стоит свой Джек ростом с пылинку и смотрит на мир размером с атом. Третий мир последовал за первыми двумя и, вращаясь, исчез в глубинах Талисмана.

Лили шевельнула правой рукой и застонала.

Джек уже плакал навзрыд. Она будет жить. Теперь он это знал. Все сработало, как и говорил Спиди, и Талисман возвращал жизнь в иссушенное, пожранное болезнью тело его матери, убивая зло, которое убивало ее. Джек наклонился вперед, едва не поддавшись всепоглощающему желанию поцеловать Талисман. Его окутали запахи жасмина, и гибискуса, и свежевспаханной земли. Слеза упала с кончика носа и сверкнула звездой в колоннах света, поднимавшихся из Талисмана. Он увидел вереницу звезд, проплывших мимо вскрытого шва, сверкающее желтое солнце, окруженное черными просторами. Музыка, казалось, наполняла Талисман, комнату, весь мир. Лицо женщины – незнакомки – проплыло через вскрытый шов. Лица детей, потом лица других женщин. Слезы катились по лицу Джека, он видел в Талисмане лицо своей матери, улыбающееся лицо королевы десятков фильмов. Потом увидел собственное лицо, плававшее среди всех этих миров и жизней, спешивших к рождению внутри Талисмана, и подумал, что сейчас взорвется от избытка чувств. Он расширялся . Он дышал светом. И наконец-то услышал звуки изумления, которые раздались вокруг него: глаза матери открылись и оставались открытыми как минимум две благословенные секунды…