Стивен Кинг - Талисман

Следующий день они ехали по Небраске и Айове, днем позже миновали закопченные развалины «Лучезарного дома». Джек предположил, что Волк специально выбрал этот маршрут, потому что, возможно, хотел увидеть место, где умер его брат. Он вновь поставил кассету «Криденс», увеличил громкость до максимума, но Джек все равно расслышал его рыдания.

Время, казалось, остановилось, и Джек плавал в нем, потеряв связи с реальностью, ощущая торжество и завершенность. Он справился с порученным ему делом.

На закате пятого дня они въехали в Новую Англию.

Вся продолжительная поездка из Калифорнии до Новой Англии, казалось, слилась в долгую вторую половину одного дня и вечер. Вторую половину дня, которая вобрала в себя все дни, и вечер длиной в жизнь, заполненный закатами, и музыкой, и эмоциями. Огромные чертовы шары огня, подумал Джек. Да я не в себе. Он во второй раз за последние шестьдесят минут – по его прикидкам – посмотрел на маленький циферблат на приборной панели и обнаружил, что прошло целых три часа. И было ли это в один и тот же день? От «Бега по джунглям» дрожал воздух, Волк покачивал головой в такт, непрерывно улыбался, безошибочно находя нужные дороги, а в заднем окне небо огромными полосами раскрашивали цвета сумерек: пурпурный, и синий, и удивительный густо-красный, присущий только заходящему солнцу. Джек помнил каждую подробность этой долгой поездки, каждое слово, каждую трапезу, каждый музыкальный нюанс, и Зута Симса, и Джона Фогерти, и Волка, радостно вслушивающегося в шумы воздуха, – но реальное время у него в голове сжалось так сильно, что по плотности не уступало алмазу. Он спал на мягком заднем сиденье и открывал глаза при свете или в темноте, под солнцем или под звездами. Среди прочего его память отчетливо запечатлела лица людей – особенно жителей Новой Англии, при въезде в которую Талисман засветился вновь, сигнализируя о возвращении настоящего времени или, в случае Джека Сойера, времени вообще, – которые заглядывали на заднее сиденье «эльдорадо» в надежде увидеть, а вдруг к ним пожаловал Мик Джаггер или Фрэнк Синатра: люди на автостоянках; и матрос и девушка с лошадиной физиономией в кабриолете, остановившемся на светофоре в солнечном маленьком городке в Айове; и тощий парнишка в Огайо, ехавший на велосипеде в полной защитной амуниции. Нет, друзья, это всего лишь мы. Сон продолжал утаскивать Джека к себе. Однажды, проснувшись (в Колорадо? Иллинойсе?) под грохот рока (Волк щелкал пальцами, большой автомобиль плавно катился, небо полыхало оранжевым, и пурпурным, и синим), Джек увидел, что Ричард где-то раздобыл книгу и теперь читает при свете лампочки, вмонтированной в спинку переднего сиденья. Книга называлась «Мозг Брока». Ричард всегда точно знал, который час. Джек закатил глаза и позволил музыке и небесной раскраске поглотить его. Они сделали это , они сделали все … за исключением того, что им предстояло сделать в опустевшем маленьком городке в Нью-Хэмпшире.

Пять дней или одни долгие, дремотные сумерки? «Бег по джунглям». Тенор-саксофон Зума Симса, твердящий: Вот история для тебя, тебе нравится эта история? Ричард, ставший его братом, его братом.

Время вернулось к Джеку, когда, на величественном закате пятого дня, ожил Талисман. Оутли , подумал Джек на шестые сутки. Я могу показать Ричарду тоннель Оутли и то, что осталось от «Бара Апдайка ». Я могу показать Волку дорогу туда… Но ему не хотелось вновь видеть Оутли, посещение этого города не принесло бы ни радости, ни удовлетворения. И он отдавал себе отчет, как близка заветная цель, сколь много они проехали. Пока Джек дрейфовал во времени, Волк уже выехал на широченную автостраду 95, они пересекали Коннектикут, и от Аркадия-Бич их отделяли лишь несколько штатов, от Аркадия-Бич и изрезанного побережья Новой Англии. Теперь Джек считал и мили, и минуты.

В четверть шестого вечера двадцать первого декабря, через три месяца после того, как Джек повернулся лицом на запад и связал с ним свои надежды, черный «кадиллак-эльдорадо» повернул на усыпанную гравием подъездную дорожку отеля «Альгамбра», расположенного в городе Аркадия-Бич, штат Нью-Хэмпшир. На западе красно-оранжевый закат плавно переходил в желтизну… и синеву… и королевский пурпур. В окружавших отель садах голые ветви колотились друг о друга под холодным зимним ветром. Среди них, буквально неделей раньше, еще росло дерево, которое ловило и ело мелкую живность: сурков, птиц… его жертвой стал и отощавший кот дневного портье. Это дерево внезапно умерло. Все остальные пребывали в обычной зимней спячке.