Стивен Кинг - Талисман

Он со вздохом выпрямился и приложился головой к потолочной балке курятника, достаточно сильно, чтобы заслезились глаза… но при этом Бадди улыбался во весь рот. Ох, Господи, этот парнишка ТАМ, он ТАМ , думал Бадди Паркинс, и хотя понятия не имел, что подразумевал под «там», его вдруг охватила неодолимая, всепоглощающая жажда приключений; никогда еще, с тех пор как он в двенадцать лет прочитал «Остров сокровищ» и впервые – в четырнадцать – ощутил в ладони девичью грудь, он не ощущал себя таким потрясенным, таким возбужденным, до такой степени наполненным теплой радостью. Он начал смеяться. Отбросил лопату и под тупо-изумленными взглядами наседок пустился в пляс среди птичьего помета, смеясь под марлевой повязкой и щелкая пальцами.

– Он там! – сквозь смех крикнул Бадди Паркинс курам. – Клянусь Богом, он там, он добрался, куда хотел, и теперь это у него!

Позже он почти убедил себя – почти, но не совсем, – что каким-то образом закайфовал от запаха куриного помета. Хотя, конечно, с ним случилось что-то совсем другое. Ему было откровение, пусть он и не мог вспомнить, что именно ему открылось… Бадди полагал, что нечто подобное случилось с одним английским поэтом, о котором им рассказывал в старших классах учитель литературы: этот парень накурился опиума и, обкуренный, начал писать поэму о каком-то выдуманном китайском борделе… а вернувшись в реальный мир, не смог ее закончить.

Вроде того , подумал Бадди, зная, что ошибается. Он не мог точно вспомнить причину столь неземной радости, но, как и Донни Киган, навсегда запомнил, как эта радость пришла, такая чистая и безмерная, и не забыл сладостно-неистовое чувство прикосновения к великому приключению, когда на мгновение ему открылся какой-то удивительный белый свет, вобравший в себя все цвета радуги.

В старой песне Бобби Дарина поется: «И земля отхаркивает корни / в сапогах, чтобы бежать проворней, / и отбрасывает прочь… отбрасывает прочь». Эту песню дети, проживающие в Кайюге, штат Индиана, восприняли бы с пониманием, вот только популярна она была задолго до их рождения. «Лучезарный дом» пустовал чуть больше недели, но местная детвора уже утверждала, что там живут призраки. С учетом страшных находок, сделанных у огораживавшей Дальнее поле каменной стены, появлению таких слухов удивляться не приходилось. Табличка «ПРОДАЕТСЯ», выставленная на лужайке перед домом девятью днями раньше, выглядела так, будто простояла здесь целый год, а риелтор уже снизил цену и подумывал над тем, чтобы сделать это вновь.

Но так уж сложилось, что снижать цену не пришлось. Когда первые снежинки упали на Кайюгу из свинцовых облаков (Джек Сойер в этот момент прикасался к Талисману в двух тысячах миль к западу), взорвались стоявшие за кухней баллоны для сжиженного газа. Механик «Газовой и электрической компании восточной Индианы» приезжал неделю назад и откачал весь газ в резервуар, установленный в кузове его грузовика. Он клялся, что мог заползти в любой из этих баллонов с зажженной сигаретой и ничего бы не случилось, но они взорвались в тот самый момент, когда окна «Бара Апдайка» вылетели на улицу (вместе с несколькими посетителями, которые носили сапоги… их потом увезли «скорые» из Элмиры).

«Лучезарный дом» сгорел дотла в считанные минуты.

Скажите «аллилуйя».

Во всех мирах что-то сместилось и замерло в несколько ином положении, словно огромный зверь… но в Пойнт-Венути зверь этот находился в земле. Он проснулся и зарычал. И не засыпал в течение последующих семидесяти девяти секунд, согласно данным сейсмологической-лаборатории Калифорнийского технологического института.

Землетрясение началось.

Прошло какое-то время, прежде чем Джек осознал, что «Эджинкорт» трясется, грозя развалиться на части, и его это не изумило. Потому что он оседлал изумление и мчался на нем. В каком-то смысле Джек находился не в «Эджинкорте», или в Пойнт-Венути, или в округе Мендосино, или в Калифорнии, не в Америке, или в Долинах, или где-либо еще, но пребывал и в них, и в бесконечном числе других миров одновременно. Причем не в каком-то конкретном месте всех этих миров, а повсюду, потому что он был этими мирами. Талисман, похоже, являл собой нечто большее, чем представлял отец Джека. Он был не только осью всех возможных миров, он вбирал в себя все миры – и миры, и пространства между ними.