Вольфганг Хольбайн - Колдун из Салема

Она невозмутимо выдержала его взгляд. Похоже, ей это было даже интересно.

— Ну что, нравлюсь? — спросила Терри через некоторое время.

Только тут до Эндрю дошло, что он пялится на нее даже как-то неприлично. Смутившись, он опустил взгляд, вздохнул и — снова растерянно посмотрел на нее, тщетно пытаясь подобрать подходящие слова для ответа.

Терри лишь махнула рукой, когда он попытался было извиниться.

— Ничего страшного, Эндрю, — поспешно сказала она. — Я, знаете ли, привыкла к тому, что меня пристально рассматривают.

Она слегка наклонилась вперед, и Эндрю почувствовал дурманящий запах ее духов. Где-то глубоко-глубоко в его душе прозвучал сигнал тревоги — внутренний голос предупреждал его об опасности, но он никак на него не отреагировал. Просто не смог.

— Эндрю?.. — изумленно сказал он. — Я… мы что, раньше были знакомы? Я же не говорил вам своего имени.

Терри снова засмеялась. В ее глазах мелькнула насмешка.

— Нет, вы меня не знаете, Эндрю, — сказала она. — А вот я вас знаю. Ну, и тем лучше.

Эндрю растерянно покачал головой.

— Вы…

— Мы встретились вовсе не случайно, — прошептала Терри.

В ее голосе что-то изменилось. Эндрю почувствовал, как у него внутри появилось странное, даже немного жуткое ощущение. В этой девушке было что-то необычное. И не только в ее внешности.

— Не… случайно? — переспросил он.

Терри кивнула.

— Те четверо, что на вас напали, действовали по моему поручению, — сказала она.

Ее голос звучал так, как будто она забавлялась.

Эндрю впился в нее взглядом:

— По…

— Хотя при этом совсем не предусматривалось, что вас ранят, — добавила Терри извиняющимся тоном. — Жаль, что так получилось.

Эндрю машинально посмотрел на себя. Рана все еще болела, но кровь перестала сочиться, да и вообще ранение было явно пустяковым.

— Но… но зачем? — спросил он.

Эндрю пытался ощутить в себе гнев, но безрезультатно. Все, что он сейчас чувствовал, — так это лишь полную растерянность. А еще немножко — страх.

Не отвечая на его вопрос, Терри слегка наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть рану. Плащ, скрепленный тонкой серебряной застежкой у нее на шее, слегка разошелся в стороны, и Эндрю увидел, что под плащом у нее не было никакой одежды.

Руки Терри проворно скользнули по порезу у него на животе, и их прикосновение почему-то ослабило жгучую боль. Но ее пальцы, лишь скользнув по ране, медленно двинулись дальше, залезли ему под рубашку и коснулись его груди. Их прикосновение было одновременно и прохладным, и горячим.

— Не… надо, — еле выдавил он из себя.

У него к горлу подступил ком. Он хотел было отвести ее руки в стороны, но его собственные руки его не послушались. При этом он почувствовал, что его дыхание становится неровным.

Лицо Терри внезапно приблизилось к его лицу.

— Но почему? — прошептала она. — Мы ведь одни, Эндрю. Я разыскала тебя, потому что я хочу тебя.

Эндрю глубоко вздохнул, почувствовав при этом, что в горле у него першит. Он осознавал, что все больше и больше поддается соблазну.

— Так… так нельзя, — еле выдавил он из себя. — Мы…

— Но почему же? — прошептала Терри. — Я хочу тебя, Эндрю. А ты хочешь меня. Я это знаю.

Легким скользящим движением она прильнула к нему, обвила руками его шею и поцеловала в губы. Защелка, удерживающая ее плащ, расстегнулась, и плащ как бы сам по себе соскользнул с ее обнаженных плеч. Быстрым и решительным движением она разорвала его рубашку и прижалась к нему.

Эндрю застонал, почувствовав ее горячую кожу. Руки Терри, словно маленькие живые существа, скользили по его коже, их прикосновение сильно возбуждало его.

— Ну нет же, — прошептал он.

В ответ Терри лишь тихонько рассмеялась. Ее губы коснулись его щеки. Они были влажными, прохладными и одновременно жгучими, как раскаленное железо. Затем они коснулись его век, Терри стала целовать его лицо. Эндрю вздрогнул, почувствовав, как ее язык коснулся уголка его рта и затем нырнул ему в рот.

— Ну давай же, — сказала она. — Возьми меня.

Эндрю больше не упирался. Она откинулась на узкое сиденье экипажа и нежно, но настойчиво увлекла его за собой.

Рольф принес нам еще одну бутылку хереса, быстро наполнил стаканы и удалился, шаркая ногами, в свою комнату. Я смотрел ему вслед, пока он не закрыл за собой дверь. Мои глаза жгло огнем, отчасти от дыма тонких черных сигар, которые Говард курил не переставая, отчасти от усталости. От окон сквозь щели в ставнях пробивались первые, еще сероватые, лучи рассвета.