Диана Удовиченко - Эффект преломления

Он опустошил свой стакан залпом, словно водку пил, выдохнул, оглядел присутствующих, остановился взглядом на Чонге. На лице Игорька по очереди отразилась целая гамма чувств: недоверие, страх, ужас…

Наконец мужик громко заорал:

– Чур! Чур меня!.. – и попытался вскочить, да ноги не послушались.

– Что с вами? – удивилась Маша.

Я тоже не мог понять причин такого внезапного сумасшествия. Неужели от опохмела так быстро белая горячка случилась?

– Вы что, не видите? – Игорек тыкал пальцем в Чонга: – Изыди!

Упырь выпрямился в кресле, сложил руки на груди и одарил Антонова горделивой улыбкой. В тот же момент китаянки поднялись с дивана, призывно покачивая бедрами, направились к Чонгу и встали по обе стороны кресла, словно пажи у трона.

– Сатана… – потрясенно прошептал Игорек.

Чонг милостиво кивнул, подал каждой девчонке руку. Те благоговейно облобызали упыриные длани, потом уселись на подлокотники, всем видом демонстрируя киан-ши преданность и обожание. Антонов стек на пол, пополз на четвереньках к Чонгу:

– Ваше величество… то есть, ваша светлость, тьфу, ваша темность… помилуйте…

– Вижу-вижу, ты лоялен к темному властелину, – инфернальным басом произнес упырь. – Это хорошо. И квартирный вопрос тебя не испортил… чего ему тебя портить, вон хата какая.

– Не губите, – завывал Игорек.

– Ладно уж, – согласился Чонг. – Сейчас вопрос задам, только отвечай правдиво, иначе проснешься в геенне огненной. Заказывал жену?

– Никак нет, ваша милость, – рыдал мужик. – Мечтал только, но боялся. Она сама…

– Что знаешь про ее сумасшествие?

– Ничего не знаю! – истерил Игорек. – Как на духу… ой… то есть, как маме родной… отец вы наш… а почему вы зеленый-то?

Бедняга совсем запутался.

– Потому что черт, – Чонг встал. – Тьфу ты, пакость какая. Ладно, пошел я отсюда. Он правду говорит, гарантирую. Через часок оклемается. А вы, шалавы, следуйте за мной.

Он зашагал к двери, за ним послушно потрусили китаянки.

– Зачем они тебе? – спросил я, когда все разместились в паджерике.

– К мастеру Чжану завезем, ему миловидные девки в неофиты требовались. Для последующего обращения.

– И что, других не нашлось?

– Надо же обязательно грешных, чтоб соблазн был для перерождения. А в Китае сейчас неплохо налажена работа с молодежью. Пойди еще найди хорошеньких, молоденьких, и чтоб искушенные – все как идиотки работают, учатся, выполняют заветы партии. А эти подойдут, грешные по самое не могу.

– Так, стоп. Ты охренел вообще? Мне, чистильщику, сообщаешь, что намерен обратить девок в упырей?

– Ну ты подумай только! Чего им ловить в человеческом виде? Всяким Игорькам за копейки минет делать? А мы их к делу пристроим, торговые точки дадим, там, глядишь, денежку заработают, и ресторанчик откроют или там клубешник опять же…

– Иван, а может, правда?.. – спросила Маша, с сочувствием глядя на проституток. – Ну что им, бедным, делать…

– Это называется соблазн! – твердо ответил я. – Искушение от лукавого. Ему не надо поддаваться.

Вышел из машины, открыл заднюю дверцу, выволок китаянок:

– Идите отсюда, и больше на глаза не попадайтесь!

Девчонки постояли, похлопали глазами и вошли обратно в подъезд. Видимо, решили вернуться к Игорьку.

Я вывел машину со двора.

– Отказ от проституции соблазн, а две шлюхи в детских юбочках – это, значит, не соблазн, – пробормотал Чонг. – Это, видимо, благодать божья…

– Ладно, уймись, софист несчастный. – Честно говоря, меня самого смущала эта логическая нестыковка. – Ты лучше вот что скажи: Игорька загипнотизировал?

– Типа того, – небрежно бросил Чонг. – Магнетизм киан-ши.

– Так может, нам и следствие незачем проводить? Давай ты всех замагнетизируешь, и инфу узнаешь.

– Ванюська, – обиделся китаец. – Тебе же лучше других должно быть известно: далеко не каждый поддается вампирскому магнетизму. Чем сильнее человек, тем меньше он подвержен внушению. Вот, например, Александру Катынину я обработать не смог, как ни старался. А уж показать какую-нибудь картинку можно только самым слабым.

– Как сегодня Игорьку? – спросила Маша.

Чонг довольно ухмыльнулся:

– Я ему предстал в образе зеленого черта. А тех мартышек в бантиках просто зомбировал, чтоб подыграли. Так что, Ванюська, чем могу, тем помогаю расследованию.

Юлия Антонова содержалась в обычной городской психиатричке – старое здание, никакого особого комфорта, серость, уныние и бугаи санитары. Сразу становилось видно, как ею дорожит супруг. Зато в бюджетной клинике проще объявить недееспособной…