Диана Удовиченко: Южная пристань

В подвале Канцелярии Градоначальника всегда тихо и прохладно. Света одинокой тусклой лампочки, висящей под низким потолком, едва хватает, чтобы рассмотреть стоящие вдоль стен полки с картонными папками. Зато настольная лампа под зеленым абажуром ярко освещает заваленный бумагами стол. Худой старик с длинными, до плеч, волосами, одетый в поношенный мундир без погон склонился над столом, перебирая пожелтевшие и местами обгоревшие листы бумаги.

— Как мало достоверных документов сохранилось, — вздохнул он, откидываясь на высокую спинку жесткого стула.

Где-то в глубине помещения скрипнула дверь, и раздались твердые уверенные шаги, старик прищурился, пытаясь разглядеть, кто это нарушил его уединение. Высокий, хорошо сложенный молодой человек, лет тридцати остановился в паре шагов от стола и галантно кивнул:

— Здравствуйте. Позвольте представиться: Иван Семенович Истров, ассистент профессора Фангейма.

— Здравствуйте, очень приятно. А я — Архивариус, присаживайтесь.

— Да, я знаю. Но как вас зовут? — спросил молодой человек, усаживаясь на стул по другую сторону стола.

— А так и зовут: Архивариус, — старик усмехнулся в седые усы, — вполне приличное имя, вы не находите?

— Как-то необычно — я привык по имени-отчеству…, — смутился ассистент профессора.

— Ничего, скоро приспособитесь, — легкий взмах узкой кисти, словно закрывает тему имени. — Что вас привело ко мне, Иван Семенович?

— Мы прибыли в ваш город с целью исследовать происходящие здесь явления и развеять антинаучные мифы, распространяемые суеверными людьми. И я бы хотел получить от вас некоторые сведения об истории Южной Пристани.

— О, «антинаучные мифы» уже добрались до столицы, — Архивариус иронично усмехнулся, — а я не могу предоставить вам никаких достоверных сведений — только слухи, рассказы очевидцев, собственные наблюдения.

— Как это? — искренне удивился ученый муж.

— Видите ли, — старик развел руками, — практически никаких документов не сохранилось — войны, пожары, опять же землетрясение…, остались жалкие обрывки, которые я и пытаюсь как-то систематизировать.

— Ну, хотя бы расскажите, что вы знаете, — разочарованно вздохнул

Иван Семенович.

— Это можно, — Архивариус улыбнулся и после короткой паузы продолжил: Полагаю, вы знаете, что бухта, вокруг которой располагается город, названа Крабовой за обилие этих морских тварей, обитающих в ней.

— Да, знаю, — утвердительно кивнул посетитель.

— По утверждениям историков люди жили на берегах этой бухты с древних времен, но годом основания города Южная Пристань считается год, когда по приказу Императора началось строительство порта и крепости, охранявшей вход в этот порт. Крепость благополучно пережила несколько войн, две осады и одно мощное землетрясение, она и до сих пор сохраняет свое военностратегическое значение, по крайней мере, по словам ее коменданта, — в последних словах Архивариуса прозвучала явная насмешка.

— Город действительно имеет очень выгодное географическое расположение, — пробормотал Иван Семенович.

— Разумеется, — легко согласился Архивариус, — и поэтому порт — самое оживленное и шумное место в городе, среди местных жителей даже бытует поговорка: «Порт никогда не спит». На причалах и в обширном лабиринте пакгаузов постоянно кипит работа. Вы, наверняка, видели множество лодок, баркасов, катеров, деловито снующих между берегом и стоящими на рейде большими судами. А расположившиеся вокруг порта таверны, кофейни, рестораны, гостиницы и отели никогда не пустуют — здесь можно встретить посетителей со всего света… и так называемого «внеземелья».

— Простите, а что это за «внеземелье» такое? — подозрительно спросил

Иван Семенович.

— Внеземелье…, — взгляд удивительно синих глаз старика слегка затуманился, — как бы вам объяснить? Вот синематограф — движущиеся картины на стене, вы подходите вплотную и упираетесь в эту самую стену. А теперь представьте, что стены нет, и вы можете шагнуть внутрь этих картин, а те, кто находится там, могут точно так же выйти в наш мир.

— И где же такой «синематограф» находится? — ироничная улыбка тронула губы молодого ученого.