Диана Удовиченко - Эффект преломления

Я молча подтолкнул его к выходу. Кажется, начинал уже привыкать к его тупым выходкам – даже не раздражало.

Выяснять что-то у Катыниной было бесполезно, пришлось отправляться домой. Я покормил псов и улегся спать, Чонг как всегда повис на дереве у забора.

И вот сейчас проклятая тварь названивала мне в пять утра. Айфон снова взвыл голосом Сержа Танкяна [12]. Пришлось отвечать.

– Чего трубку не берешь? – возмущенно спросил Чонг.

– Если у тебя ничего важного – пристрелю, – вежливо пообещал я. – Ну так что, есть новости?

– Новости-хреновости, – сообщил упырь. – Исчез еще один киан-ши. Наши ищут, вроде нет нигде.

Да, действительно, хреновости… в перспективе одним вурдалаком больше, а значит, еще несколькими трупами.

– Зовут Тао Син, – деловито докладывал Чонг, – из новых, недавно обращенных. На базаре точку держал.

– Ладно, жди. Скоро едем.

Через полчаса я вывел машину за ворота. Чонг, бодрый и довольный, вскочил на пассажирское сиденье. На упыре была свежая одежда и новенький кожаный плащ, в точности как тот, что уничтожили пули боевиков. Интересно, где он берет обновки среди ночи, мельком подумал я. А еще интереснее, почему каждое утро Чонг такой жизнерадостный? Все же ходит на охоту, сволочь. Вроде бы сводок о новых «подходящих» трупах не было, но я сам видел, как просто и легко упырь спрятал тела боевиков. Все же киан-ши вдвойне опаснее остальных проклятых – за счет умения летать. Я в который раз мысленно обругал нездоровую толерантность своего начальства.

– Откуда он пропал? Прямо с работы?

– Нет, – Чонг открыл окно, высунул руку наружу и ловил дождевые капли. – Вчера вечером он закрыл магазин, пришел в особняк мастера Чжана, принес отчет за месяц…

– Что за отчет? – перебил я.

– Новообращенным киан-ши мастер Чжан предоставляет кредит на свое дело, – терпеливо пояснил Чонг, – То есть, просто дает взаймы лет на десять. Потом, когда бизнес начинает приносить прибыль, киан-ши возвращают долг вдвойне, а некоторые – и втройне. Эти деньги идут на поддержку других новообращенных.

Я хмыкнул. Порядки знакомые – как в любой диаспоре либо организованной группировке.

– То есть, проще говоря, Чжан – держатель упыриного общака?

– Можно и так сказать, – хихикнул Чонг, – упырь в законе… только ему не говори.

– И что было дальше с этим Тао?

– Да ничего. Отдал отчет, ушел, и больше его не видели.

– Может, загулял где-то?

Китаец поглядел на меня, как на идиота, и выразительно покрутил пальцем у виска:

– Ванюська, думай, что говоришь! Куда он загуляет? Он же ки-ан-ши! Мы не пьем, не едим, не спим с женщинами… с мужчинами, впрочем, тоже… такая жизнь, – неожиданно тоскливо заключил он.

– Как удалось так быстро установить его отсутствие?

Тут Чонг вообще удивил. Оказалось, в клане Нетопыря проводился ежедневный сетевой мониторинг. Все киан-ши были разбиты на десятки, по территориальному принципу. Каждое утро упыри являлись к десятнику, тот отмечал их присутствие, отправлял отчет сотнику. Потом уже данные ложились на стол мастера Чжана.

Нет, я ошибся. Это не диаспора, это секта. Впрочем, так даже лучше: позволяет хотя бы надеяться, что твари не выйдут из-под контроля своего творца.

– Так, ладно. Поехали домой к этому вашему Тао.

Оказалось, парень жил с другими начинающими упырями, в съемной квартире. Осмотр никаких зацепок не дал. Только время потеряли. Когда мы вышли из дома, было уже около одиннадцати утра.

– Где именно он работал? – спросил я.

– На Спортивной, там у него магазин игрушек.

Знаменитая Спортивная, место, куда ходят люди с невысоким достатком. Несколько огромных торговых центров, разделенных на маленькие клетушки, в каждой сидит продавец с товаром. Тут можно найти все что угодно – от собранных на коленке мобильников и телевизоров до трусов и дешевых побрякушек. И конечно же, здесь просто уйма киан-ши.

Китайские рынки – место, где обретались низшие, недавно обращенные упыри. Здесь они проходили подготовку. Сколачивали начальный капитал, а самое главное – учились сдержанности и маскировке. Это у них быстро получалось в таком-то скоплении народа.

Пока мы двигались по длинным рядам, Печать Ван Хельсинга просто горела – так много было вокруг упырей. Я даже перестал приглядываться. Что толку, если их тут каждый пятый?

Наконец пришли к магазинчику, заставленному куклами, машинками, мягкими игрушками кислотных расцветок. Здесь заправляла очень хорошенькая молоденькая китаянка. Идеально гладким, словно фарфоровым личиком, хрупкой фигуркой девчонка сама напоминала куклу. Пожалуй, подумал я, глядя на подозрительно дебиловатые физиономии пупсов, продавец – самая красивая куколка в лавочке.