Рейчел Винсент - Пиршество

Если я не ошиблась, мы с Эваном можем дать друг другу все, чего всегда жаждали. Вместе мы сможем творить магию. Мы сможем творить музыку. Я вскормлю его талант, а он утолит жажду моей души. Он обретет славу, состояние и признание публики, а я получу его. Если он на самом деле был гением, я смогу владеть им. Я смогу любить его. И если я буду очень, очень осторожна, мы сможем прожить вместе почти полный срок человеческой жизни.

Моя мать однажды смаковала гения целых тридцать шесть лет.

Я стояла, застыв будто статуя, в комнате, полной движения, ошеломленная и потерявшаяся в звучании. Я больше не могла ни думать, ни дышать, а могла лишь упиваться его гениальностью, словно изголодавшаяся кошка — миской молока.

А когда он допел последние ноты, когда они, тяжелые и одинокие, повисли в моем сердце, холодная темнота вновь накрыла меня, и я пала духом. Я рухнула на пол грудой бездарных конечностей, неуклюжих пальцев. И заплакала в пустоте.

— Мэллори! — яростно прошептала Энди, пытаясь поставить меня на ноги, пока никто не заметил.

Но я не могла шевельнуться. Тишина была слишком тяжелой, и у меня не хватало сил ей противиться. Как вернуться к жизни во тьме после того, как вас согрел свет?

Эван отставил гитару и опустился на колени передо мной.

— Что случилось?

— Это было… прекрасно, — прошептала я, разочарованная и униженная собственным безыскусным, совершенно недостаточным словарным запасом.

Он сделал мне самый удивительный подарок, какой я когда-либо получала, а я даже не могу объяснить ему, что ощущаю.

— Спасибо.

Он ухмыльнулся и поставил меня на ноги, а в комнату из динамиков тем временем вползала новая музыка, холодная и механическая после той крови сердца, которую он только что пролил для нас.

— Никогда прежде ее так не играл.

Он мягко увлек меня в сторону от толпы, его карие глаза сияли внутренним светом, и я готова была последовать за ним куда угодно. Я едва заметила, что Энди пошла за нами.

— Полагаю, ты принесла мне удачу.

— Великолепно, — чуть слышно буркнула Энди. — Мэллори, нам нужно идти.

— Задержись на один танец, — попросил Эван, даже не взглянув на нее.

Его глаза предназначались мне. Как и его руки, и его губы, и его песни.

— Только на пять минут.

Я хотела. Отчаянно. Но это приведет лишь к унижению для меня и смущению для него. Так что я собралась было покачать головой, но Энди опередила меня, мерзко захихикав.

— Мэллори танцует еще хуже, чем поет.

Я сердито покосилась на нее, затем, извиняясь, посмотрела на Эвана.

— Она права. Я не умею танцевать.

Даже смех Эвана звучал мелодично.

— Я не прошу вальса на уровне мировых стандартов. Всего лишь один медленный танец.

Прежде чем хоть одна из нас успела возразить, он обернулся, нажал кнопку на стереосистеме, и динамики смолкли. Толпа принялась было роптать, но он нажал еще одну кнопку, и медленная, страстная песня заполнила зал. Возмущение улеглось.

Первые ноты вели только бас-гитара и барабаны с тарелками, задающими ритм, но уже они принесли с собой видение влажных, знойных ночей и скудной одежды. Вечеров, когда бывает слишком душно, чтобы касаться других людей, но этого все равно хочется. Мне стало жарко, несмотря на работающий кондиционер, потому что Эван привлек меня к себе, и его волшебные, музыкальные руки легли на мою талию. А когда дошло до слов, он начал мурлыкать их мне на ухо так тихо, что никто больше не смог бы этого услышать.

Я не умела танцевать, совсем. Но я могла обнять его и позволить ему двигаться за нас обоих согласно музыке, вести меня, играть на мне, как он играл на своей гитаре.

Мне хотелось бы творить для него музыку, но я не могла. Я умею дарить искусство, но не создавать. И каждая унция самоконтроля, какая у меня оставалась, уходила на то, чтобы не дарить ему эту песню, которую он мурлыкал. Не лепить ее и не делать его собственной. Нашей. Я подавила это стремление и постаралась сосредоточиться на ощущении его ладоней на моей спине, его губ, мазнувших по моему уху. Я буду наслаждаться им обычным образом, пусть даже всего несколько минут.

Заключенная в кольце его рук, я зажмурилась, а когда наконец открыла глаза, то увидела, что Энди следит за нами из-за его плеча — следит за мной. Рик встал рядом с ней, держа в руках пару стаканов, но она отмахнулась от него без единого слова и так и не отвела от меня сурового взгляда.

Я снова прикрыла глаза, отгораживаясь от нее. Но минутой позже она оторвала меня от Эвана, даже прежде, чем вокруг нас затихли последние ноты.