Кэрри Гринберг - Темная Прага

Девочка снова залопотала на своем языке и, воспользовавшись замешательством инспектора, укусила его за большой палец. Рихард вскрикнул и разжал схватку; Виктория же, не забыв про батон хлеба, словно кошка прошмыгнула сквозь кольцо зевак и бросилась наутек.

Тесарж подобрал трость и, посмотрев вслед ускользнувшей от него бродяжке, раздосадовано вздохнул. Инспектор взглянул на кровоточащую ранку, и, подняв взгляд, заметил неподдельный интерес графини к его «служебному ранению». Анна рассматривала его руку, словно зачарованная.

Мартина ничего не поняла из английского лепета попрошайки, но за несколько минут сумела рассмотреть ее. На вид ей было лет 12–13, худоба и мешковатая мальчишеская одежда заставляли ее казаться младше, но была вероятность, что эта уличная девчонка не намного моложе самой Мартины. Но какой контраст между девушками… Длинные ухоженные каштановые волосы и непонятного цвета лохмы, выбивающиеся из-под помятого головного убора, белые аккуратные руки и красные от холода грязные дрожащие пальцы, простое, но добротное платье из тонкой темно-синей шерсти и куртка с чужого плеча…

— Хлеб — это ничего, — улыбнулась горничная, глядя, как сверкают пятки воровки, — я всегда могу купить еще, правда ведь, господин Тесарж? — ее рука исчезла в складках плаща, и через мгновение Мартина продемонстрировала небольшой расшитый бисером кошелек, — Пойдемте отсюда, госпожа, — девушка обернулась к хозяйке.

Взгляд Анны подобно тонкой стальной леске протянулся к руке полицейского.

— Пани Анна… — девушка встревожено нахмурилась, — с вами все в порядке?

— Да? — графиня встрепенулась, переводя взгляд на свою служанку, — Да-да, конечно… Все в порядке. Благодарю вас, господин Тесарж.

— Рад служить, госпожа, — полицейский приподнял шляпу и чуть поклонился.

— И все-таки… — Мартина заметила, как Анна оглядывается через плечо по пути к оставленному экипажу, — все-таки, почему вы отпустили ту девушку?

Анна ругала себя: как можно позволять себе вести себя так на людях! Того и гляди, она вообще перестанет себя контролировать. Спокойно, спокойно…

Девушка заставила взять себя в руки и улыбнулась. Мартина уже посматривала на нее с подозрением.

— Девочку? — переспросила она, — да пусть идет. Не думаю, что у инспектора больше нет дел, как заниматься этой попрошайкой.

На самом деле мотив Анны был совершенно другим… Когда она только вышла на рыночную площадь, такая шикарная дама, графиня, она с болью узнала в этой девочке себя. Это была старая история — старая в прямом смысле этого слова. Ей тоже пришлось испытать нищету на себе. Нищета для вампира — это страшно. И она ни за что бы не хотела вернуться на улицы Вены, где ей приходилось нищенствовать около пяти лет… пока она не переступила через свою гордость и не вернулась к Эдварду. Когда нет дома, где можно спрятаться и пережить рассвет, когда нет никого, на кого можно положиться. Что уж говорить о дорогих вещах, что окружали ее с самого рождения.

Поэтому сейчас она могла спокойно и холодно сказать, чтобы девочку отпустили. Почувствовать себя хозяйкой положения.

Они ехали в карете, и каждая молчала о своем.

— Наверно, господин герцог уже вернулся, — решила нарушить тишину горничная.

Анна вздрогнула. Совсем незаметно.

— Да, я надеюсь. Странно, куда он мог исчезнуть? Фридрих не сообщал мне ничего.

— У господина герцога много дел, — вступилась за него Мартина, — вы же знаете, он не последнее лицо в государстве…

Это было не совсем так, но откуда Мартине было знать все тонкости? До этого лета Фридрих и правда работал в правительстве Бисмарка. Но когда к власти пришел Вильгельм II, который грозился устроить серьезную перестановку в правительстве, Фридрих поспешил уйти из политики, ставшей теперь опасной, да и к новому кайзеру он относился не лучшим образом. Вообще, он никогда особенно и не интересовался делами политическими, и лишь благодаря своей знатной фамилии и прекрасному образованию, полученному в Кенигсбергском университете, получил свой пост в правительстве. Так что для него было облегчением отойти от дел, а потом — уехать из Германии в соседнюю империю. Австрийская столица ему совсем не понравилась, и он переехал в Прагу, которую находил очаровательным тихим средневековым городком. Здесь и нашел свою смерть.

Как только они прибыли в поместье, стало ясно, что Фридриха еще нет. Мартина не выказывала особого волнения, Анна же, казалось, места себе не находила.