Андрей Имранов - Дыхание бездны

- Нет... Звал один знакомый, я вроде как даже собирался, но пока так и не собрался.

- Ясно. Не рекомендую, кстати. Под землей много чего лежит, чему лучше там и лежать. Ну ладно. Еще что?

- Вроде... ну, разве...

- Что?

Я рассказал про случай в пражском Луна-парке. Аделаида выслушала, с задумчивым видом покивала головой.

- Прага... может быть, и Прага, - пробормотала она, глядя застывшим взглядом куда-то в сторону, - неужели опять...

- Что: опять? - вскинулся я.

Аделаида вздрогнула, посмотрела на меня, мотнула головой:

- Ничего. Так... личное. Не все ж в дом Сикстов уперлось, - непонятно ответила она и сменила тему, - ты гипнозу поддаешься?

- Понятия не имею, - честно ответил я, - а при чем тут гипноз? Думаете, меня кто-то загипнотизировал?

- Нет, но сейчас попытается - Аделаида снова открыла ноутбук, пару раз щелкнула клавишами и развернула его ко мне, - гипнотизер из меня так себе, на троечку. Так что результата совершенно не гарантирую, но попробовать не помешает. Смотри на экран.

Я послушно перевел взгляд на ноутбук, хотя смотреть было особо не на что - весь экран занимало тёмно-серое поле, и в центре него пульсировал светло-серый круг. Всё.

- Смотри-смотри, - требовательно сказала Аделаида, когда я поднял недоуменный взгляд, - сейчас круг станет больше. Постарайся разглядеть темное пятно в его центре.

Я пожал плечами и снова принялся разглядывать экран. Хреновый, кстати. И экран, и сам компьютер - из первых ровербуков - старый, слабый и страшненький. Видимо, не такое уж прибыльное дело, это ведьмовство. Хотя, с другой стороны - зачем ей хороший компьютер? База ихняя по домам, небось, не особо тяжелая, а в интернет зайти, да в ворде документик-другой по случаю набрать - для этого и такого антиквариата более чем достаточно. Вряд ли она в игры играет... Надо будет ей показать какую-нибудь игру покрасочнее из ее области, типа 'Ведьминого леса'... Я улыбнулся.

- Видишь пятно? - негромко спросила Аделаида.

Я кивнул - внутри светло-серого круга и в самом деле что-то темнело. Пятно было неправильной формы, с размытыми краями. Я присмотрелся, но так и не заметил полосок градиента - даже удивительно, как можно сделать такое хорошее размытие цвета на таком паршивом экране.

- Смотри на пятно, следи за ним, - донесся вкрадчивый голос откуда-то издалека, но я уже не слушал. Пятно жило своей жизнью - оно росло, пульсировало, наливалось цветом и, похожие на щупальца, края его расползались по экрану, жадно обшаривая каждый пиксел. Пятно поглотило весь светлый круг, разрослось до краев экрана, и, (я непроизвольно вскрикнул) - вылезло за его пределы. Я отшатнулся от стола, но было поздно - за долю секунды, одним стремительным рывком, черное пятно расширилось на всю область зрения, и я оказался в совершенной темноте.

В гулкой, звонкой, тяжелой и обжигающе-холодной темноте.

Тут было неприятно. Не так, как голышом на морозе, а как после теплого душа - в прохладную комнату. Жить можно, но неприятно. И мир тут был странно пустой... нет, не пустой - несоразмерный: предметы и препятствия казались находящимися намного дальше, чем они были на самом деле. Я немного пошевелился и тут же наткнулся на небольшой хрупкий предмет, немедленно разлетевшийся на несколько частей. Я его видел, но он был намного дальше, чем я думал, и чем я мог дотянуться... Стоп... Как это я его видел? Тут же темно? Ну да, темно. Но я что-то вижу. Размытыми мерцающими контурами, странно и непропорционально перемещающимися при малейшем моем движении. А еще я каким-то образом ощущаю, из чего они состоят, и что находится за ними, словно глаза у меня вырвали и вместо них вставили рентгеновские аппараты. Рент-геновские. Я внутренне удивляюсь - какое странное слово! Аппараты... Аппа...Но удивляюсь не я, точнее - не тот я.

Чёрт, кто здесь?

Но тот, второй 'я', полон недоумения не меньше первого, и отвечать не торопится, весь поглощенный изучением нового мира. Он мне не нравится, этот мир - резюмирую я-второй. Какой-то весь очень хрупкий, прозрачный и пустой. Я чувствую себя слоном в стеклянном небоскребе. О! А вот и жизнь. Неподалеку шевелится что-то теплое, пульсирующее недоумением и страхом. Нечто полужидкое в тонкой непрочной оболочке - только притронься - продырявится и все вытечет. 'Мерзость' - думает мое человеческое 'я', которому представляется громадная полупрозрачная гусеница. Второе 'я' слышит эту реплику и недоумевает - как можно судить о вкусе по одному внешнему виду? Даже не попробовав? Я помню о несоразмерности расстояний, поэтому тянусь к заинтересовавшему меня существу осторожно и медленно. Потом зажмуриваюсь, потому что Аделаида светит мне в глаза мощным фонариком и что-то громко кричит - похоже, матерится.