Николай Иванов: Лифт

— Ты пустишь меня к себе в попу?

— Ой… я…

— У меня будет смазка с клубничным ароматом.

Мисс Лакированная Вагина смущённо прикрывает ладонью раскрасневшиеся щёки.

«12».

— Раздевайся.

Лиза проворно поднимается со стула, снимает блузку и расстёгивает лифчик.

Аппетитная… нет таких слов, чтобы описать её. Даже на дисплейчике видеокамеры её грудь — само совершенство: аккуратная, подтянутая, с небольшими торчащими сосками — так и просится в ладони.

— О-о-ох… ты-ы-ы… ты просто сногсшибательная красавица! Твоё тело точно понравится зрителям, можешь поверить мне, уж я-то в этом знаю толк!

Лиза смеётся и инстинктивно пытается прикрыть свою грудь.

— Давай до конца, мы хотим увидеть всё!

Юбка и трусики слетели очень быстро, гораздо быстрее, чем до этого — блузка. Я знаю подобный тип женщин: когда они переступают абстрактную черту дозволенности, то замирают от страха — ожидают, что вокруг них сразу же начнут падать стены. Автомобили взлетят на воздух, а небесные молнии закружат в смертельном танце на улицах, поджаривая прохожих и пылая яростью из-за нарушенных обетов вуайерической невинности. Но черта оказывается всего лишь чертой — условной линией, перешагнуть через которую не так уж сложно.

Поэтому юбка и трусики не просто снимают — их швыряют в сторону, словно сброшенную кожу.

Лиза готова трахаться так, как не трахалась ни разу в своей жизни, так, как можно трахаться только с незнакомым мужчиной перед видеокамерой.

«11».

Я раздеваюсь, достаю смазку для анального секса и переставляю камеру на край стола: так, чтобы наши с Лизой задницы были в самом выгодном для зрителя ракурсе.

Видеокадры мелькают очень быстро и не могут отразить всей размеренности и красоты процесса.

Вот я с дикой скоростью провожу ладонями по её телу, залезаю пальцами между ног. Пару секунд вожусь со смазкой, а затем начинаю с суицидальным рвением долбить Лизу сзади, обливаясь потом.

Её руки в безумном танце перемещаются по крышке стола, мельтеша ярко-розовыми ногтями.

Во всех этих движениях кипит страсть, та страсть, которая не имеет никакого отношения к любви или привязанности. Это всего лишь наслаждение техникой секса. Причём и с её стороны — тоже. Она так же стонет и кричит. Она движется ко мне навстречу и, кажется, хочет, чтобы ей было ещё больнее.

«10».

Дальше начинаются операторские трюки: я беру камеру на руки и начинаю снимать крупные планы. Каждую точку, линию за линией: кожу, грудь, половые органы — венчая эту красоту своим членом, который, словно сумасшедший альпинист-энтузиаст, покоряет всё, что попадает в кадр, одну вершину за другой, без перерыва на отдых и чай.

Потом мы переходим на диван. Мисс Лакированная Вагина надрачивает во рту мой член, а я, расслабившись, получаю удовольствие.

Я снимаю последние ракурсы этой замечательной сцены и спокойно кончаю Лизе в рот.

Пару минут она играет со спермой: выплёвывает её на ладонь, втирает в лицо и грудь, разбавляет слюной и, наконец, проглатывает остатки и приветливо машет ручкой в камеру, посылая зрителям свою обворожительную улыбку.

«9».

Она идёт в ванную. На лице — усталость, и, кажется, её тошнит.

Так и есть: Лиза не выдерживает, нагибается к унитазу и блюёт туда, долго и смачно, как перебравшая алкоголя секретарша, которую хорошенько прощупали на корпоративе. Я вижу, как вместе с кофе, выпитым в забегаловке, наружу выходит клейкий белок, который мог бы принести в этот мир новых людей.

— Извини, — говорит Лиза, вытирая ладонью висящую на губах слюнообразную рвоту. — Извини… я не делала так раньше… не надо снимать…

— Ничего страшного, бывает. Знаешь, это ведь тоже может понравиться продюсерам. В фильм не войдёт, но поможет тебе получить больше денег.

— Всё равно… не снимай…

Её глаза краснеют.

«8».

Я начинаю большим пальцем вытирать капельки слёз с её щёк.

— Ничего, ничего. Ты же знаешь, в первый раз всегда больно. Всегда страшно. Потом будет легче.

— Я не хочу «потом»… ты не мог бы… не мог бы… стереть всё… никому не показывать.

Её глаза смотрят на меня так, словно она — заблудившийся в пустыне человек, и перед нею колодец в песке.

— Я тебя понимаю. Правда, — мой палец уже не вытирает слёзы. Он размазывает их с тушью. — Понимаю. Но, видишь ли, дело в том, что я не агент «Brazzerz». И это был не кастинг. Я просто поимел тебя в жопу и кончил в рот. Вот и всё.