Лев Рыжков: Чёрная работа революции

За исключением некоторых нюансов, вроде стрижки ногтей у старой предательницы, работа на обком была - не бей лежачего. Случалось, что и целыми днями никаких поручений не возникало.

В один из таких дней Леха шарахался по улицам. Неожиданно, свернув на улицу Механизаторов, он увидел похоронную процессию. В автобус ЛиАЗ заносили обшитый красным гроб. За гробом шли мрачные, беспартийные старухи.

- За месяц исчахла, - говорила одна.

- Да меньше, чем за месяц! - отвечала другая. - Все под Богом ходим.

- А кого хоронят? - полюбопытствовал Леха.

За месяц в партии он порядком поднаторел в общении с пенсионерками.

- Бабу Лизу, - ответили Лехе. - Вон из того дома.

Леха похолодел. Дом был тот самый, куда он доставлял шифровку в виде земли, перьев и костей.

- А квартира - не седьмая, случайно?

- Седьмая, - скорбно закивали старушки. - Знал, что ли, покойницу?

- Ага, - ответил Леха и на негнущихся ногах направился прочь.

Немного успокоиться удалось только в парке.

«В конце концов, с чего я решил, что эта баба Лиза погибла из-за меня? - размышлял Леха, торопливо отпивая пиво из бутылки. - Она ведь старая. Мало ли, из-за чего могла помереть?»

«За месяц исчахла», - всплыли в памяти слова неведомой старухи.

Леха схватился за голову. Несмотря на то, что был конец апреля, жарило солнышко, распускались почки и чирикали птички, в душе у Лехи властвовал ледяной, цепенящий ужас.

- Развелось наркоманов, - осуждающе сказала какая-то тетка, глядя на согбенного Леху.

- Наширялся, и ломает его, - согласилась с ней другая.

Неприязненно покосился мужик, читавший на соседней лавке страницу криминальной хроники в местной газете. Лехин батя тоже часто эту газету читал.

И вдруг Леха вспомнил, где он видел по крайней мере одну девушку из фотоальбома коммунистов.

…В библиотеку его записывать не хотели.

- Пивом-то как разит, - неприязненно сказала библиотекарша в читальном зале.

- Да мне только газеты полистать! - взмолился Леха.

Тетка швырнула ему толстую подшивку, заставила оставить в залог паспорт.

В газете было много ненужного, неинтересного и просто чепухового. Леха листал страницы, пальцы его перепачкались в черной типографской краске. Подшивка подходила к концу. Леха уже просматривал криминальную хронику за начало января этого года.

И вдруг замер, как громом пораженный.

С газетного листа на него смотрела та самая брюнетка, из фотоальбома.

«Тело пропавшей накануне новогодних праздников 17-летней Людмилы Артемьевой было найдено в канализационном колодце близ горы Лысая, - сообщалось в заметке. - Следователи из городской прокуратуры отметили, что смерть наступила в результате большой кровопотери и травм черепа. Следов сексуального насилия не обнаружено, однако на половых органах учащейся металлургического колледжа найдены травмы…»

- Бля! - в ужасе прошептал Леха.

Он вернул подшивку библиотекарше, чуть не забыл забрать паспорт.

Библиотекарша вдруг преисполнилась сочувствия.

- Случилось что-то, мальчик? - спросила она.

- Да… - глухо ответил Леха. - То есть, нет… Нет, конечно…

Фотографии остальных девушек он разыскивать не стал. Он совершенно точно вспомнил, где их видел. Когда-то они тоже без вести пропали. А потом их изуродованные тела были найдены в окрестностях Лысой горы.

Только вот была еще одна деталь, которую, наверное, знал только Леха. Незадолго до гибели все эти девушки тусовались с коммунистами.

В глубокой задумчивости Леха выходил из библиотеки. Он был настолько погружен в размышления, что ненароком налетел на какого-то человека.

- Извините, пожалуйста! - пробормотал Леха.

- Смотреть надо, Лешенька, по сторонам, - услышал он вкрадчивый голос.

И тут Леха чуть не закричал от страха.

Деда Стасик стоял, пронзительно глядя на Леху.

- Книжки читаем? - продолжал коммунист. - Это правильно. Как говорил Владимир Ильич: «Учиться, учиться и…»

- Что вы от меня хотите? - сдавленным голосом проговорил Леха.

- Я вижу - что-то случилось, - уже без улыбки сказал старик.

Он прищурился, и взгляд его пронзал Леху насквозь. Костлявая рука вцепилась Лехе в запястье.

- Отпусти… те… а не то…

- Ударишь старого человека? Ветерана, да?

Леха сглотнул комок, подступивший к горлу, и решительно произнес:

- Я не хочу больше иметь с вами никаких дел. Слышите?

- Вот как, значит? Тебя что-то тревожит?

- Да… То есть… То есть, просто не хочу, и все.