Роберт МакКаммон - Ваал

– Ложь, – прошипел Ваал позади Майкла. – Ложжжжь.

– Урон был нанесен. Сатана узнал вкус крови. И тогда началась битва, исход которой решит: быть или не быть Закону Мироздания. Она бушует здесь, сейчас. Сатана через Ваала обрушивает на творение хаос, Ваал же стремится отомстить, истребить израильтян, уничтоживших Ханаан, его царство. Он успел переменить множество обличий, и с каждым новым воплощением оказывался на шаг ближе к цели, своей и своего хозяина. Ваал – безумное божество, одержимое силами тьмы.

Вирга дрожал, но ничего не мог с собой поделать. Стараясь унять эту дрожь, он запинаясь проговорил:

– Ваал человек… всего-навсего человек…

– Как угодно, – мягко ответил Майкл. – Вы спросили, я ответил.

– Отпустите меня, – детским голосочком попросил Ваал.

– Нам нельзя останавливаться. Вы готовы пойти дальше? – Майкл внимательно посмотрел на Виргу.

Зарк рядом с Виргой открыл глаза и принялся растирать затекшие шею и плечи.

– Не знаю. Не знаю. Я очень устал.

– Я спрашиваю о другом. Вы готовы пойти дальше по избранному нами пути?

– Нет, Майкл, – вмешался Ваал. – Брось свою затею. Отпусти меня. Присоединяйся ко мне.

Майкл посмотрел на охотника.

– Вы в силах идти?

Зарк растирал руки. Он взглянул на Майкла, потом на Виргу, потом снова на Майкла.

– Да, – ответил он.

– Хорошо. Доктор Вирга?

Вирга не знал, что ответить. Ему вдруг стало трудно дышать.

– Я так устал, – пробормотал он.

– Я ведь предупреждал вас. Разве нет? – спросил Майкл. – Мы должны как можно скорее добраться до моря. Выбор прост: или вы идете с нами, или мы бросаем вас здесь.

Вирга взглянул на него, удивленный поставленным ультиматумом. Он провел рукой по лицу:

– Хорош выбор! Я иду с вами.

Майкл кивнул:

– Отлично. Мы с Ваалом первыми выбираемся из палатки. Потом вы и Зарк.

Палатку из медвежьих шкур свернули и привязали к нартам, Зарк свистнул, поднимая собак, меховыми клубками лежавших на снегу, упряжка вновь натянула постромки, с которых осыпался иней, и нарты вновь покатили по бесплодной ледяной равнине, оставляя неровный извилистый след. Путники шли, как и прежде, Зарк и Вирга у самых саней, Майкл, живой щит между ними и Ваалом, поодаль справа. Мороз больно кусал Вирге щеки, но вместо того, чтобы бодрить, лишь усугублял неимоверную усталость, и вскоре подбородок профессора снова опустился на грудь. Пошатываясь, Вирга брел вперед, не зная, где он.

Через несколько минут – или часов – кто-то окликнул его шепотом: «Вирга!»

Профессор тряхнул головой. Это ему пригрезилось. Шаги сливались в непрерывный глухой ритм. Он парил между сном и явью, страшась и того, и другого.

«Вирга», – снова прошептал кто-то.

Он открыл глаза.

Впереди маячила широкая спина Зарка, из-за косматой дохи похожая на медвежью. Размеренно бежали собаки, из-под лап летела ледяная крошка. Вирга медленно повернул голову направо, где во мраке шагали двое, и не смог различить их лиц. Он прищурился.

За плечом Майкла горели красные глаза Ваала. Сам Майкл не замечал этого. Виргу вдруг закружил бездонный водоворот – ниже, ниже, ниже…

Красные глаза вспыхнули, как страшные маяки.

– Джеймс, – окликнула она. – Джеймс!

Вирга вскрикнул: «Кто это?» – однако этот голос был хорошо ему знаком, и он задохнулся от волнения, в горле встал ком. Сердце профессора учащенно забилось. Я хочу слышать твой голос, сказал он. Я хочу слышать твой голос.

– Джеймс, – снова проговорила она так умоляюще, что сердце Вирги едва не разорвалось. На его глаза навернулись слезы, и он поспешил вытереть их, пока они не замерзли. – Я здесь, рядом с тобой. Разве ты не видишь меня?

– Нет, – прошептал он. – Не вижу.

– Я здесь. Ты нужен мне, Джеймс. Я не хочу возвращаться.

– Возвращаться? Куда?

– Туда, где я была, – ответила она, сдерживая рыдания. – Туда, где страшно и холодно, где серые стены. Я не понимаю, Джеймс. Не понимаю. Я помню падение. Помню больницу и людей, которые склонились надо мной. И… ничего. Все исчезло… все стало серым, как эти стены. Я не могу туда вернуться. Пожалуйста, не заставляй меня возвращаться.

Напрягая глаза, Вирга всмотрелся в далекую тьму, но там ничего не было. Он не увидел Кэтрин. Обжигающее дыхание холода напомнило профессору, что он не спит, и все же Вирга едва переставлял ноги, словно лед вдруг превратился в вязкую пасту, оседавшую на торбасах. Да, это был ее голос – невероятно, но факт. Но где же она сама? Где? Ее голос. Да. Ее голос.