Роберт МакКаммон - Час волка

– У вашего барона, должно быть, нет чувства юмора.

– Он себя нехорошо почувствовал,– и, уж если на то пошло, она тоже не чувствовала себя хорошо. Лицо у нее устало от всех этих фаль– шивых улыбок.

– Пойдемте, хватит этих представлений из пивнушек.– Он встал и подхватил ее за локоть.– Я закажу вам бутылку шампанского в зале для отдыха.

Чесне было слишком не по себе, чтобы суметь красиво уйти. Пред– ставление было еще далеко от завершения – впереди были жестокие номе– ра с участием публики – но Бримстонский клуб был для нее ничем иным, кроме как возможностью общения с людьми. Она позволила полковнику Блоку сопроводить себя в зал для отдыха, думая, что в этот момент ба– рон мог быть уже в номерах Блока, поскольку не было никакой паники по поводу сорвавшегося вниз тела. Человек этот – как бы его на самом де– ле ни звали – был явно ненормальным, но он не прожил бы так долго при его опасной профессии, если бы не был осторожен. Они уселись за сто– лик, и Блок заказал большую двухлитровую бутыль шампанского, затем опять посмотрел на карманные часы и велел официанту принести на стол телефон.

– Дела? – поинтересовалась Чесна.– В такой поздний час?

– Боюсь, что да.– Блок защелкнул часы и убрал их в опрятную и хорошо сидящую на нем форму.– Я хочу услышать от вас все о бароне, Чесна: где вы с ним познакомились, что вам о нем известно. Насколько я помню, вы никогда не казались мне глупой женщиной.

– Глупой? – она вздернула брови.– Как это понимать?

– Эти герцоги, графы, бароны: все они – дешевка. Видишь их целы– ми днями, как они разгуливают, разодетые как манекены в магазинах одежды. Любой человек с хотя бы каплей аристократической крови про– закладывал себя в последнее время как золото, хотя при этом он всего лишь чугун. Здесь нельзя не промахнуться.– Он погрозил ей предупреж– дающе пальцем. Подошел официант с телефоном и стал вставлять вилку в соответствующую розетку.

– Гарри и я разговаривали вчера днем,– продолжал он.– Ему кажет– ся, что барон, быть может – как бы это сказать? – заинтересован в чем-то еще, не только в любви.

Она ждала, чтобы он продолжил; сердце у нее забилось сильнее. Тонкий нос Блока учуял запах.

– Вы сказали, что узнали барона совсем недавно, да? И уже соби– раетесь выйти замуж? Ну, дайте-ка мне высказать свое мнение, Чесна; вы красивая и богатая женщина с великолепной репутацией в Рейхе. Даже Гитлеру нравятся ваши фильмы, а Бог свидетель, что самый любимый предмет в фильмах, любимых фюрером,– это он сам. Вы когда-нибудь за– думались над возможностью того, что барон просто хочет жениться на вас из-за ваших денег и влияния?

– Да, задумывалась,– сказала она. Отвечено слишком поспешно, по– думала она.– Барон любит меня ради меня самой.

– Но как вы можете быть в этом уверены, если не прошло достаточ– но много времени? Ведь здесь не тот случай, когда вы можете вот-вот исчезнуть с лица земли, так ведь? Почему бы не дождаться осени? – Он взял телефонную трубку, Чесна смотрела, как он набирал номер, и по– чувствовала, что кровь у нее стынет.

– Полковник Блок,– сказал он, представляясь оператору на связи.– Медиков, пожалуйста.– Он опять заговорил с Чесной: – Три месяца. Кому от этого станет хуже? Должен признаться, ни мне, ни Гарри этот чело– век не нравится. У него худой и голодный вид. Есть в нем какая-то фальш. Извините меня.– Он опять переключил свое внимание на телефон.– Да, это Блок. Как прошла операция?.. Хорошо. Значит, он выправится?.. Достаточно, чтобы заговорить, да?.. И когда это может быть?.. Сутки – это слишком долго! Самое большое двенадцать часов! – Он говорил в трубку повелительным полковничьим голосом и подмигнул Чесне.– Слушай– те меня, Артур! Я хочу, чтобы Франкевиц…

Чесне показалось, что она громко охнула. Впрочем, она не была в этом уверена. Ощущение было такое, будто горло у нее охватило сталь– ной лентой.

– Чтобы Франкевиц мог отвечать на вопросы не позже, чем через двенадцать часов. Вы меня поняли? – Конец разговора. Он повесил труб– ку и оттолкнул телефон, как будто тот был ему чем-то неприятен.– Итак, мы беседовали о бароне. Подождите три месяца, и мы сможем уз– нать о нем все, что только можно.– Он пожал плечами.– В конце концов, это – моя профессия.

Чесна подумала, что сейчас закричит. Она испугалась, что могла выглядеть сейчас бледной, как труп, но если Блок и заметил, он ничего не сказал.

– А вот и шампанское! – Блок ждал, барабаня паучьими пальцами по столу, пока официант наполнял бокалы.– Ваше здоровье! – произнес он тост, и Чесне пришлось собрать все свое самообладание, чтобы не пока– зать, как у нее дрожит рука, когда она поднимала бокал.