Роберт МакКаммон: Час волка

Война продолжалась.

В феврале 1941 года она, словно огненный смерч, перекинулась из Европы на северо-западное побережье Африки, куда в Триполи, с целью оказания поддержки итальянцам, прибыл гитлеровский командующий наци– стскими войсками, опытный военный Эрнст Роммель. С его прибытием не– мцы стали теснить британские силы к Нилу.

По дороге, пролегавшей вдоль побережья, от Бенгази через Эль-Аг– хелия, Агедабия и Мечили, техника и солдаты танковой армии «Африка» продолжали теснить противника на земле изнуряющего солнца, песчаных бурь, оврагов, забывших вкус дождя, и отвесных обрывов, переходивших через сотни футов в плоские равнины пустыни. Масса людей, противотан– ковых пушек, грузовиков и танков двигалась на восток, отбив 20 июня 1942 года у британцев крепость Тобрук и приближаясь к заветной цели Гитлера – Суэцкому каналу. Владея этим жизненно важным водным путем, нацисты могли бы парализовать переброску войск союзников и продолжить марш на восток, подбираясь к уязвимым рубежам России.

В последние дни ожесточенных сражений июня 1942 года Восьмая британская армия, большинство солдат которой были изнурены до преде– ла, брела по направлению к железнодорожной станции под названием Эль– Элемейн. Инженерные войска прилагали героические усилия, закладывая по ее следам запутанные узоры минных полей в надежде задержать насти– гающие танки. Ходили слухи, что у Роммеля не хватает бензина и бое– припасов, но солдаты, сидевшие в своих окопчиках, выдолбленных в твердой белой земле, чувствовали, как земля содрогается от движения немецких танков. Под лучами солнца и кружащимися стервятниками на за– падном горизонте поднимались столбы пыли. Роммель дошел до Эль-Эле– мейна, и, казалось, никто не сможет помешать ему пообедать в Каире.

Солнце садилось, кроваво-красное в молочном небе. Тени тридцато– го дня июня ползли по пустыне. Солдаты Восьмой армии ждали, в то вре– мя как их офицеры в палатках изучали покрытые пятнами пота карты, а инженерные подразделения продолжали усиливать минные поля между бри– танскими и немецкими войсками. В безлунном небе засияли первые звез– ды. Сержанты проверяли боеприпасы и орали на солдат, чтобы те вычища– ли свои окопчики,– лишь бы не думать о резне, которая неизбежно долж– на начаться на рассвете.

В нескольких милях к западу, где мотоциклисты на иссеченных пес– ками мотоциклах, БМВ и солдаты на бронемашинах разведки разъезжали в темноте по границам минных полей, на полоске земли, обозначенной го– лубыми огнями, приземлился маленький защитной расцветки аэроплан мар– ки «Шторьх». Ворча пропеллерами, он поднял в воздух тучи пыли. На крыльях самолета были изображены черные нацистские свастики.

Как только колеса «Шторьха» остановились, с северо-западного на– правления подъехала автомашина с открытым верхом и фарами под козырь– ком. Из самолета вылез немецкий обер-лейтенант в пыльной светло-ко– ричневой форме африканского корпуса и в защитных очках. К запястью его правой руки был прикреплен наручником плоский коричневый планшет. Водитель автомашины ловко отдал ему честь, одновременно придерживая дверцу. Штурман «Шторьха» остался в кабине, выслушав приказания офи– цера. Затем автомашина уехала в ту же сторону, откуда появилась, и, как только она скрылась из виду, штурман отхлебнул из своей фляжки и попытался немного подремать.

Автомашина взобралась на небольшой гребень, из-под ее покрышек полетел песок и острая галька. На другой стороне гребня стояли палат– ки и грузовики передового разведывательного батальона. Местность по– грузилась в полную темноту, только внутри палаток слабо светились фо– нари и изредка мелькало мерцание замаскированных фар мотоциклов или броневиков, посланных с каким-нибудь поручением.

Автомашина подъехала к стоянке у самой большой, стоявшей в цент– ре палатки, и обер-лейтенант, прежде чем выйти, подождал, пока ему не открыли дверцу. Подойдя ко входу, он услышал дребезжание банок и уви– дел несколько тощих собак, рывшихся в отбросах. Одна из них приблизи– лась к нему, ребра у нее выпирали наружу, а глаза ввалились от голо– да. Он ударил ее ногой, прежде чем она дотянулась до него носом. Бо– тинок попал в бок, отбросив собаку назад. Но она не издала ни звука. Офицер знал, что у этих паршивых животных были блохи, и при таком спросе на воду ему не улыбалась перспектива отскребать свою плоть пе– ском. Собака отвернулась, на шкуре ее были отпечатаны кровью следы других ботинок, смерть от голода была для нее предрешена.