Юрий Моренис - Охота на вампиров

— Догадываюсь.

Она коснулась напитка губами и произнесла: — Нет, не догадываешься. Секрет на время утерян. Это из запасов моего благоверного.

— На время? Значит, ждешь его.

— Как всякая русская женщина. Он же не окончательно пропал. Хоть вестей нет, а знаю, жив. — Она помолчала. — Как все, Ал, скучно и просто. Мы вместе учились. Я — студентка, он — аспирант. Преподавал у меня.

— Вы в Лесном?.. — спросил Ал, как сын выпускника того же заведения.

— А умны-ый… Умный, да?

— Не обижайся. Сам от этого страдаю.

— Вот и страдай… — Анна отвернулась, демонстрируя профиль и корону прически. Тени скатывались по шее на тьму платья.

— А у деда как оказалась?

Она посмотрела на гостя.

— Хитрец. Не дашь помолчать. По распределению. Я приехала раньше, а муж остался защищать диссертацию. Потом только встретились. Он тоже сюда…

— В лес?

— Поглуше, — она показала на чащу.

Ал вежливо присвистнул:

— Не он ли создатель милых зверюшек?

— Не думаю. Разве это быстро делается?

— Монаха вон меньше чем за час обернуло.

— Да. Успехи науки.

На этот раз молчание было тяжелым и неприятным. Все скатывалось к досадной теме…

А лес стоял, темнел и притягивал, как пропасть.

— Значит, ты приехала одна-одинешенька, и дед тебя принял?

Анна с благодарностью посмотрела на Ала, улыбнулась и сделала глоток.

— Не сразу… А ты чего не пьешь? — спохватилась она. — Разонравилось?

— Ну что ты… Царское зелье! — соврал Ал. — Одурманивает и — словно в сказке.

— Красиво говоришь…

— А разве не так? Вокруг глухомань, чаща, посередине избушка на курьих ножках, а в ней Иван-Царевич и…

— Баба-Яга!

— Ты?! Баба-Яга? — Ал секунду помолчал. — Пожалуй… Что-то в тебе от ведьмы есть, есть… По крайней мере вино колдовское. Опоишь молодца и в печь засадишь.

Анна рассмеялась.

— Да уж… Испеки тебя по тайным рецептам, затрать на тебя травки дефицитные, а ты не знамо какие грибы ел, вдруг ядовитым окажешься.

— Распробуй, красавица…

— Не хами, Ал. Не порть вечер, а? Я женщина не робкая в кисели не гущусь.

— Здорово! — удивился гость. — Это же как?

— Понравилось выражение? Здесь услыхала. Не расползаюсь, не кисну…

— Догадываюсь. Дед слабаков не любил.

— Все ты знаешь, грибник загадочный.

— Обо мне потом… Так что тебе дед?

— Сначала мой участок был по ту сторону реки. Тихий. Леса там поменьше, леспромхоз в свое время побуйствовал. Да и не только леспромхоз, строили же, вот и повырубили, козлы… — она вновь рассмеялась, и в ее смехе звучал боевой клич. — Ух, и повоевала я с ними. Тут Дед меня и приметил.

— Чего-то долго он…

— В самый раз! А иначе убили бы… Но это отдельная история, не на ночь.

— Так страшно?

— Было бы страшно, если бы не Дед. У нас по-другому и быть не может. Лес ведь на валюту шел, а тут я, козявка, со своим карабином.

Ал невольно прислушался, но ночь уже давно притихла.

— Видать, разошлись нынешние стрельцы по домам.

— Не все во тьму палить. Да и с утра на работу. А еще когда какой бразильский сериал по телевизору, тоже поспокойнее.

— Чего их мир не берет?

— С ума сошли. Оружия со складов много в руки попало. Стали делиться на казаков и викингов… ГЭС им, видите ли, надо. У кого ГЭС, у того и власть…

Вонь в автомобиле стояла ужасная. Кто сказал: свое дерьмо не пахнет? Еще как! Впору сорваться и — стремглав…

Но юный Синеус не мог ни сорваться, ни тем более убежать. Он забился куда-то вглубь, между передними и задними сиденьями, и обонял, задыхаясь и дрожа. Даже сил на проклятья не было. Его, острослова и любимца городка М., Сережу Синеуса, охватил ужас.

Синеус не настоящая фамилия. На самом деле Серегу кликали по-хорошему, по-крестьянски, — Телятниковым. У него папа, мама, добрый дедушка и все пра… и пра… были Телятниковыми. Но Сережка подписывался Синеусом, иногда Синеусом-младшим. Намек на того, что тот, который с Рюриком и Трувором пожаловал, есть старший , а он, Сергей Телятников, истинный потомок великого викингова дела.

Такая же подпись красовалась в газете «M…ские скрижали» (газета местных краеведов), которую он затеял, как Ленин «Искру». Жители М… свою газету обожали, как, впрочем, и самого Серегу.

Светало…

Там, над холмами, солнышко уж распоясалось вовсю, но тут, на склоне, в густых здоровущих зарослях, куда скатился «мерседес», все еще царствовали мрак и темнота.

Серега уже чуял утречко и всеми своими инстинктами тянулся к свободе. Не переставая всхлипывать и дрожать, он попытался шевельнуться и чуть приподняться.